Петр Щедровицкий
Русское рассеяние и культурный процесс
Щедровицкий П.Г. Русское рассеяние и культурный процесс [Электронный ресурс] / Сайт Петра Щедровицкого. Режим доступа: https://shchedrovitskiy.com/russkoe-raseyanee-i-kulturniy-process/
07.11.2023
Начало полномасштабной агрессии России против Украины среди других значимых последствий вызвало новую волну русскоязычного рассеяния, по разным оценкам вовлекшую в себя около 2 млн человек и имеющую тенденции к дальнейшему увеличению.
В чем историческая миссия этой волны рассеяния? Каким станет ее вклад в мировой культурный процесс?
Тезис 1
Эта новая большая волна естественным образом приводит к росту численности своеобразного «русского архипелага».
Этот «архипелаг» сложился за последние 200 лет в виде сети больших и малых сообществ, добровольно и вынужденно покинувших территорию Российской империи, СССР и России=РФ в результате нескольких предшествующих волн эмиграции. Я насчитываю их как минимум семь.
Я понимаю условность предлагаемой мною «географической метафоры», так же как и других терминов, используемых для описания этого феномена.
Тезис 2
Если более внимательно приглядеться к новой волне, то целесообразно выделить в ней две разных составляющих.
Сравнительно небольшая группа «релокантов» покинула Россию=РФ по принципиальным соображениям или была вынуждена уехать, избегая преследований за свою политическую (в том числе антивоенную) позицию, включая так называемых «иноагентов» — по крайней мере с начала 2010-х годов.
Куда более многочисленная группа, которую условно можно назвать «осенней» эмиграцией 2022 года, в своей массе бежала от возможной мобилизации.
Тезис 3
Число участников этой волны может увеличиться.
Я исхожу из того, что ситуация в России=РФ [и в меньшей степени в Белоруссии] не изменится в средне- и даже долгосрочной перспективе. «Война» — «горячая», «теплая» (как называл ее Александр Зиновьев) или «холодная» — продлится в течение жизни целого поколения, то есть, грубо говоря, следующие 20 лет.
Недооценка временных масштабов происходящих изменений сегодня, на мой взгляд, является главным фактором, мешающим более вдумчивому самоопределению представителей этих волн.
Тезис 4
Я также исхожу из того, что степень «естественной» консолидации новой волны релокантов (особенно второй группы) слабее, чем у представителей предшествующих волн. За исключением разве что лиц, перемещенных в ходе Второй Мировой войны в составе трудовых армий и решивших остаться за границами СССР.
Мы знаем, что представителей предшествующих волн эмиграции, помимо русского языка, объединяли также конфессиональные, этнокультурные, идеологические и социально-классовые (стратовые) факторы.
Мы также знаем, что наличие этих дополнительных факторов все равно не привело к формированию устойчивой русскокультурной общности — сетевых форм самоорганизации, которые смогли создать в прошлом другие диаспоры (прежде всего евреи и армяне), или национально-культурных автономий.
Большая часть представителей предшествующих волн русской эмиграции потеряла или сознательно преодолела культурные связи со страной исхода и достаточно успешно интегрировалась в социокультурные структуры тех стран, в которых им довелось найти пристанище.
С высокой вероятностью при дальнейшем «естественном» ходе событий подобная ассимиляция в среднесрочной перспективе (смены поколения) ждет и представителей новой, более «рыхлой» — в социальном и культурном смысле — чем предыдущие волны.
Тезис 5
Вместе с тем я хотел бы обратить внимание на двусмысленность используемого в обыденной речи представления о «культуре».
С одной стороны, этот термин часто употребляется для обозначения совокупности специфических норм, фиксирующих различия между человеческими общностями.
В этом значении мы говорим о фольклоре, характерном для тех или иных этнических групп, диалектах, сложившихся в определенных местностях, местных обычаях, обрядах и праздниках, тесно переплетенных с локальными хозяйственными практиками.
Это же термин мы привыкли использовать для описания так называемой «национальной» культуры: результата длительного процесса социальной интеграции в границах новых политических образований, сложившихся после Вестфальского мирного договора.
С другой стороны, когда Гердер в конце XVIII века писал в Риге свои «Идеи к философии истории человечества», он вкладывал в термин «культура» совершенно другой смысл.
В этой трактовке культурой следует назвать тот вклад, который отдельные социальные общности и конкретные личности вносят во всеобщую историю человечества, в рефлексию общих принципов и норм его существования и развития, в мировую культуру.
В этом значении мы говорим о появлении письменности, денежного обращения, права, логики, стекол, книгопечатания, методологии научного исследования и государственности как выверенной веками совокупности правил организации обще-жития.
Я склонен придерживаться второй трактовки. Для меня нет противоречия между процессами интеграции и ассимиляции волн русскоязычной эмиграции в различных странах и регионах мира и «русской культурой» как специально организованной работой по выявлению на материале отечественной истории с использованием ресурсов русского языка общих норм, органично входящих в мировой культурный процесс.
Мне кажется, что именно так самоопределялись многие представители русской эмиграции начала ХХ века.
Но вернемся с учетом введенной рамки к новой волне.
Тезис 6
С какими вызовами столкнулись представители новой волны? Я позволю себе выделить четыре основных группы вызовов.
Во-первых, экономические: поиск источников дохода; встраивание в новый рынок труда, квалификаций и компетенций; сохранение занятости с высоким или средним уровнем дохода; спасение накоплений, сделанных в РФ; вывод и сохранение ресурсов, полученных от продажи активов, собственности и т. п.
Во-вторых, политические: встраивание в новую для себя социальную, культурно-языковую и правовую среду; закрепление нового правового статуса; получение необходимых документов.
В-третьих, образовательные: поиск учебных заведений и программ для подготовки, обучения и образования детей; сохранение отношений с детьми и внуками, быстрее адаптирующимися к новым условиям.
И наконец, в-четвертых, экзистенциальные: осознание причин и движущих сил происшедших событий, их масштабов и возможной длительности; исторической судьбы России и русскоязычного культурного региона; поиск оснований для самоидентификации и личного самоопределения.
Надо сказать, что такая рефлексия сегодня слабо представлена в пространстве массовых коммуникаций. Например, практически никто не обсуждает происходящие на наших глазах изменения систем разделения труда на пороге новой промышленной революции, ее технологический, типодеятельностный (профессиональный) и географический рисунок.
То есть те изменения, которые в наибольшей степени будут влиять на реальное экономическое и социальное положение представителей новой волны релокации.
Тезис 7
Другим словами, именно культурная составляющая происходящих событий, возможный вклад отдельных представителей новой волны и сплоченных групп, складывающихся в разных странах мира по мере рассеяния, остается вне поля осмысления и конструктивной поддержки.
Я исхожу из того, что наложение этих двух волн — новой волны исхода из России=РФ и новой большой волны развития=промышленной революции (с учетом современных технологий) — дает ряд шансов для включения эмигрантов из России в складывающуюся систему разделения труда.
Интеграция в глобальную систему разделения труда — прежде всего в ее наиболее эффективные сегменты — самый быстрый путь к преодолению посттравматического синдрома, который в большей или меньшей степени переживают представители новой волны релокации и эмиграции.
На этом пути можно выделить по крайней мере три группы трудностей.
Во-первых, система разделения труда, из которой явочным порядком «вышли» (вывалились) представители новой эмиграции, по своим принципам сильно отличается от той, которая складывается в странах, претендующих на технологическое лидерство в ходе новой промышленной революции.
Во-вторых, большая часть релокантов последней волны находится в таких странах, как Казахстан, Узбекистан, Кыргызстан, Армения, Грузия, — и заперта в них. Эти страны объективно должны быть отнесены к аутсайдерам следующего витка технологического развития; в частности, большинство этих стран нельзя отнести к числу стран с современной устойчивой политической системой.
В-третьих, для успешной предпринимательской деятельности, помимо профессиональных навыков и компетенций, необходим доступ к финансовому и социальному капиталу; а именно этот доступ прежде всего ограничен у большинства релокантов в кратко- и среднесрочной перспективе.
Тезис 8
Если мои предположения верны, то можно наметить ряд проектов, направленных на ускоренное включение представителей новой волны русского рассеяния в мировую систему разделения труда для новой промышленной революции.
Все создаваемые полезные сервисы (и сети) в экономической, социально-политической и образовательной сферах должны быть ориентированы не на мифологические представления о русской «культуре» в первом смысле этого термина и тем более не на ожидание возвращения в прекрасную Рязанскую область будущей России, а на помощь в поиске наиболее эффективных мест в новой глобальной системе разделения труда.
Они должны помогать людям создавать новые образцы успешного личностного, профессионального и культурного самоопределения.
Рискну предположить, что таких возможностей у представителей предшествующих волн русского рассеяния было гораздо меньше, чем сейчас, но это не помешало многим из эмигрантов оказать существенное влияние на интеллектуальные, технические и экономические процессы, которые развертывались в тот период.
Я уверен, что в этом случае спустя несколько лет или несколько десятков лет мы с чувством гордости вновь услышим о новых достойных и важных вкладах русской, в том числе русскоговорящей, культуры в мировой процесс.
Автор благодарит за содействие в работе над этим текстом писателя Дмитрия Петрова.