Петр Щедровицкий
Краткое описание подходов ММК к пониманию и интерпретации феномена мышления
Щедровицкий П.Г. Краткое описание подходов ММК к пониманию и интерпретации феномена мышления // Материалы к программе разработки «Технологий мышления». Выпуск 1. М.: CORVUS, 2018. С. 44-75.
24 января 2015 года. Стратегическая Игра на тему: «Технологии мышления». https://drive.eooele.com/folderview?id=0B-WzulEleEeOTXFDWFA0ME1Vb0E&usp=sharine
Оглавление:
5. Введение второго типологического представления о мышлении во второй половине 70-ых годов и конструктивное развитие первого типологического представления в МД-подходе
6. Третье типологическое представление о мышлении и практика ОДИ
Последние несколько лет, готовясь к публичным выступлениям на наших мероприятиях (Чтениях, ежегодных играх деловой сети Школы Культурной Политики, методологических школах), я стараюсь заранее подготовить полный письменный текст и зачитать его Вам. И хотя этот жанр мне очень нравится, а Вам обычно нет — в этот раз вам повезло. У меня не хватило времени написать завершенный текст: после трех неудачных попыток, я решил, что буду импровизировать.
1. Организационные обстоятельства
У нас начинается вторая игра из цикла, запланированного на 7 лет, по теме «Технологии мышления». Было бы правильнее говорить о «Разработке технологий мышления», используя термин «разработка» в максимально широкой трактовке. Назвать таким образом серию нам помешала наша неопределенность, то есть неясность для нашей коллективной работы относительно технологий мышления, о которых мы говорим и какие технологии мышления мы хотим разрабатывать.
Другими словами, о технологиях, лежащих в фокусе нашего «разработческого» внимания.
Для коллектива, который вырос из методологического движения и Московского методологического кружка, провозгласившего важность разработки технологий мышления (неофициально в 1954 году, а официально в 1961 году) это по меньшей мере странно. Трудно представить себе более явную форму манифеста, декларирующего важность разработки технологий мышления, нежели публикация в газете «Известия» в Советском Союзе. Еще более странно с этой точки зрения, выглядит то, что за 50 лет мы не сформулировали более определенно, о каких технологиях мышления идет речь и не написали некую историю того, как они разрабатывались: что сделано, а что еще остается сделать.
Поэтому стоит вспомнить известный анекдот: в Комитет государственной безопасности вызывают еврея и говорят: «Вот вы знаете, что у вас старший брат живет в Америке. И мы знаем, что он очень влиятелен в еврейской диаспоре. Мы хотели бы, чтобы вы написали ему письмо о том, как хорошо здесь живут, в Советском Союзе, о том, как строится социализм, чтобы он через свои каналы связи тоже эту информацию транслировал своим знакомым». Этот человек отвечает: «Вы знаете, я его вообще в жизни никогда не видел, это мой сводный брат, сын моего отца от первого брака, он уехал в Америку, когда мне было 3 года. И мы с ним все это время, уже больше 30 лет, не поддерживаем никаких отношений». «Мы знаем- знаем… Не волнуйся. Но письмо напиши». Он сел, взял лист бумаги, ручку занес и написал: «Дорогой брат, наконец нашел время и место написать тебе письмо…»
Вот и я спустя 50 лет после старта программы разработки «Технологий мышления» в ММК, нашел «время и место» собрать вас. И не просто собрать на какую-то конференцию, а собрать на цикл игр на 7 лет, для того чтобы ответить на вопрос: что мы разрабатывали, разработали и собираемся разрабатывать или дорабатывать.
При этом у данной игры, то есть у игры 2015 года, есть вполне определенная задача, вытекающая из ее места в общей структуре программы серии игр. Эта задача заключается в том, что каждая группа, а групп у нас 11,5 (то есть у нас 11 групп и еще половинка группы, которая заявилась то ли 2, то ли 3 дня тому назад), должна либо назвать к концу игры кандидатную технологию, которую она предполагает дальше разрабатывать, либо публично заявить, что она в этом марафоне в качестве разработческой группы не участвует, но готова занять сервисную позицию.
Задача сложная. Более того, как вы понимаете, как в любом «молевом» сплаве, не все бревна в итоге доплывут до конца реки. И может оказаться, что из тех нескольких кандидатных технологий, которые эти группы объявят, далеко не все пройдут дальше по всему циклу игры — то есть будут разработаны. Или доработаны, если речь идет о том, что работа группы представляет собой специфический способ «анамнезиса», воспоминания идей по Платону, воспоминания или припоминания хорошо забытого старого. Поскольку я являюсь держателем бегов или молевого сплава, то мне достаточно, чтобы до финиша дошла одна группа.
Понятно, что каждой группе — в зависимости от того, какое самоопределение они осуществят — придется составить групповой план работ, а также Дорожную карту межгрупповой кооперации и координации. Если группа в итоге займет позицию разработчиков, то им придется проделать всю ту необходимую работу, которая превратит их замыслы в собственно действующий прототип «технологии мышления» или даже в малую серию технологических продуктов за время этих оставшихся шести лет.
Меня смущает тот факт, что за прошедший год группы не очень активно работали. Лидеры групп сейчас могут на меня обидеться, потому что они наверняка считают, что активно работали в межигровой период, но я думаю иначе. Какое — то время назад я написал всем открытое письмо о состоянии дел; все руководители групп получили. Я не знаю, довели ли они это письмо до сведения своих со- разработчиков, но смысл письма заключался в том, что на первом шаге каждая группа должна будет восстановить пространство своей работы, я бы даже сказал, пространство осмысленности своей работы. Для этого нужно будет рассказать свою малую историю, вспомнить все то, что мы обсуждали в прошлом году.
Те, кто участвовал на игре 2014 года, наверняка помнят ощущение торможения на льду, которое было в прошлом году. Та инерция, которая всегда характеризует в большей или меньшей степени любую групповую работу, сразу «высвечивается» на общих обсуждениях на игре.
Любая группа формирует свой сленг, свои правила внутренней коммуникации, члены группы собираются, обсуждают, уговаривают, и им вроде бы все понятно. Во всяком случае, им кажется, что они друг друга понимают. И презентация этого смыслового поля, попытка его оформить и структурировать на общем заседании обычно демонстрирует явную не проработанность большого числа фрагментов этого пространства. Это видно и тем, кто слушает, это видно и тем, кто докладывает. Чтобы сгладить этот смысловой разрыв, каждая из групп должна будет рассказать «сказку», в которой будут описаны все моменты, которые мы обсуждали в прошлом году, то есть анализ ситуации, те причины, которые заставляют и мотивируют их к разработке технологий мышления, что-то сказать про ту работу, которая шла в течение года, если она шла, и, собственно, сделать заявку, то есть назвать ту кандидатную технологию, которую они выбрали для разработки в течение этого года.
При этом я попросил всех максимально двигаться в языке здравого смысла, то есть говорить так, чтобы это было понятно, в том числе и тем, кто приехал в первый раз. Представьте, что в зале сидит кто-то, кто не был не только на прошлой игре, но и вообще никогда не сталкивался с методологическим языком, методологическими схемами и описанием истории кружка дела.
Я уже проинформировал руководителей групп, что такой старт может быть одновременно и финишем. В среднем доклад с обсуждением одной группы может занять 2-2,5 часа. Ведь мы заинтересованы не только в том, чтобы группы доложили — нам нужно еще начать прорисовывать общую схему предполагаемой кооперации параллельно на второй доске, оргдеятельностной — а это в свою очередь требует вопросно-ответной формы. Нам нужно ее начать складывать и в зале, и за пределами зала.
Итак, 2-2,5 часа на группу. Это при условии, что группа хорошо подготовит доклад, потому что, если она его не подготовит, то мы попадем в ситуацию нескольких проб: произнесения бессвязных текстов, состоящих из слов, которые сам докладчик плохо понимает. Мы это уже видели, несколько раз. Двенадцать на два — это минимум 24 часа. Вероятность того, что мы не будем отсюда уходить, мала, поэтому грубо я отвел на это 4 дня. И начнем мы это упражнение — с перерывчиками — сейчас я скажу, для чего — завтра в 10 утра. Потому что одна из групп считает, что она готова доложить без какого-то либо обсуждения здесь и теперь. У остальных групп, естественно, будет фора. После это следующие группы будут выступать по мере готовности. Если ни одна группа не готова, то мы уходим на работу в группах. Вот такой гениальный организационный проект.
Реплика: И какая группа первая?
Щедровицкий: Вам без разницы.
Реплика: Видно ли, что будет с пятого дня?
Щедровицкий: Кое-что видно, но ведь надо сначала досмотреть первую серию. Знаете, я не советую смотреть сериалы сразу с пятнадцатой серии, лучше начинать сначала. Иногда посмотришь-посмотришь — и выясняется, что снят только четвертый сезон, а пятого нет, потом, через 2 года вышел пятый сезон — например «Аббатство Даунтон» — и возникает необходимость пересмотреть все предыдущие четыре сезона, потому что ты уже не помнишь «кто есть, кто».
Я не хочу называть эти доклады отчетными. Они несут на себе другую функцию: перед группами и их докладами стоит задача самоопределения и взаимоопределения.
2. История технологий мышления
К этой ленточке нашей совместной работы мы на этой игре добавим второй процесс. Каждая группа получит следующую таблицу: в ней 6 столбиков. В первом столбике написано «Технологии мышления», то есть в этот столбик нужно написать цифру 1/2 и т.д. и название конкретной технологии мышления. Во втором столбике написано: «На каком представлении о мышлении, с вашей точки зрения, она построена?». В третьем столбце написано: «Базовая технологема», то есть какие элементы, процедуры, операции, процессы мышления технологизируются и каким образом. В четвертом столбце написано: «Какое представление о технологии и технологизации лежало в основе построения данной технологии мышления». В этой графе в некоторых строчках можно будет поставить прочерк, в том смысле, что никакого представления о технологизации не лежало, но технология имеет место быть.
В пятом столбце написано: «Исторический комментарий», то есть когда и кем создана, для чего использовалась или используется. И в шестом столбце: «Другие комментарии» (см. рис. 1).
Три года назад я попросил Вадима Марковича Розина проделать подобную работу. Когда он делал свои доклады и выступал на наших конференциях (2012 — 2013 г.), сделать этого не удалось, но Вадим Маркович как человек обязательный написал про это книгу и недавно ее выпустил. В этой книге он, как мог, (я вполне уважительно отношусь к его попытке) проделал такую работу: используя в качестве основы ось времени он выделил и описал ряд исторических периодов. Античный период, условно говоря, Аристотеля, средневековый период — здесь нельзя сказать, кто именно попал в фокус его внимания, позднее Средневековье, переход к новому времени — здесь, собственно, появился, как всегда, Галилей — наверное, он уже не рад, что мы его все время поминаем — и, собственно, новое время, в котором в фокус выведено обоснование Кантом естественных наук, то есть, субъектно¬объектная схема и специфические интеллектуальные процедуры, лежащие вокруг нее.
Я прочитал книгу, и хочу сказать, что она мне страшно не нравится. Я прекрасно понимаю, как она написана, я прекрасно понимаю схему, которая стоит за этим рассуждением. Меньше я понимаю, почему взяты именно эти примеры, например, почему в античную эпоху взята именно логика Аристотеля, а не риторика. Но, с другой стороны, я понимаю, что это и есть то, что может написать классический представитель системо-деятельного подхода. Про современность там нет ничего, то есть собственно история развития или эволюции технологий мышления заканчивается на Канте.
Если это — единственная конструкция, которую мы можем положить в основу своего исторического видения, то надо тушить свет и сливать воду. Тем более, что это все равно многом понадобиться на следующем шаге. Но тогда уже организованно, централизованно и со старта. Поэтому было бы очень обидно, если бы наш коллектив, заполнив эту табличку, в итоге получил бы ту же самую реконструкцию. От чего я вас хочу сейчас предостеречь. Желающие могут за сегодняшнюю ночь прочесть книгу Розина, чтобы моя немножко карикатурная версия была разбавлена реальным материалом.
У этого этапа работ, с моей точки зрения, есть очень важный смысл. Вот я Максима Оссовского попросил придумать мне версию, зеркальную по отношению к форсайту. Выяснилось, что в 1841 году ее уже придумали, она называет «hindsight». Это взгляд назад. Я не знаю про форсайты, мы будем слушать, а вот такого рода исторические реконструкции, как платформы будущего роста для интеллектуальной работы, обязательны. Если отсутствует понимание, где и на ком твоя опора, то делать тебе в приличном обществе по сути нечего. В обычном обществе, где никто ничего не читал, любая сказанная глупость может рассматриваться как гениальный вклад, но в приличном обществе все-таки надо понимать, на чьих плечах ты стоишь.
При этом я даже не говорю о работе, сопоставимой по масштабу с историей экономического анализа Шумпетера1. Есть ли среди присутствующих те, кто прочитал 1621 страницы?
Й.А. Шумпетер. История экономического анализа /пер. с англ. под ред. В.С. Автономова, в 3-х т. Т. 1. — 552 с., Т. 2. — 504 с., Т. 3. — 688 с. СПб.: Экономическая школа, 2001 г. http://seinst. ru/page259/
Реплика: Читали. В кратком изложении.
Щедровицкий: В кратком изложении Васи Пупкина? Понятно. Шумпетер попытался на склоне лет проделать это упражнение. Не успел, потому что он умер, не дописав эту книгу. Но в общей сложности у него там порядка 4 000 героев, и основной его тезис, с которым я полностью согласен, заключается в том, что каждый делает маленький вклад в виде своего «кирпичика» смысла и сожержания, а некоторых «героев» — обычно не креативных, а компилятивных — судьба и ситуация выносят на поверхность общественных дискуссий. И в результате они становятся очень известными. Сам Шумпетер относил к этому числу Адама Смита: определенно, здесь имеет место быть белая зависть к его успеху, но с другой стороны, в этом есть своя правда.
Я не прошу вас поставить в соответствие вашей таблице список литературы и не настаиваю на то, что этот коллективный список будет достаточно длинный. Я понимаю, кто круг чтения ограничен несколько раз.
Но во всех случаях в промежутках между докладами групп перед каждой группой будет стоять задача — заполнить эту таблицу. Я бы рекомендовал не стремиться к покрытию всего, а реконструировать только те технологии мышления, которые в той или иной степени связаны с вашей потенциальной ставкой, либо напрямую соответствуют ей по названию, хотя необязательно, чтобы они соответствовали по содержанию.
Нечипоренко: Петр Георгиевич, по поводу «ставки на.» Когда вы у нас в Новосибирске читали лекции, то использовали терминологию «кандидатные технологии» и «перспективная платформа». Кандидатные технологии мышления, разные, вписываются ли они для вас в какую — либо платформу мышления или это всего лишь одна технология? Кроме того, эта технология одна или все же это паззлы из технологий?
Щедровицкий: Я собирался озвучить тему вашего вопроса на втором шаге, потому что это отсылает меня к моему установочному докладу прошлого года. Радикального ответа на ваш вопрос я дать не могу. У меня есть подозрения, что технологии мышления — это единственные технологии, между которыми при смене циклов развития остается преемственность.
Нечипоренко: То есть технологии не сообщаются, так как они отдельные, но как обстоят дела с мышлением?
Щедровицкий: А вот с мышлением дела обстоят довольно хитро: по прохождению цикла развития ряд технологий, назовем их предметными, техническими или хозяйственно-социальными, в подавляющем большинство просто отмирают и вытесняются новыми, а мышление продолжает наращиваться и накапливаться, сохраняя в своем «теле» ряд атавистических структур, характерных для предшествующих платформ.
Нечипоренко: Предполагаете ли вы, что в связи с этим понятие технологии придется переопределять?
Щедровицкий: Флаг Вам в руки…
Ковалева: Не могли бы вы рассказать поподробнее про противопоставление сервисных технологий технологиям мышления?
Щедровицкий: В том-то и дело, что сервисных технологий нет. Есть просто сервис: кто-то чай будет приносить… это не технология. Даже если бы это можно было назвать технологией, то это определенно было лишним: просто отдельный человек будет носить чай. Точно так же, как кто — то будет расчищать дорожки от снега.
Ковалева: Можно ли обсуждать сервисность как одну из претензий на технологизацию мышления в современном контексте?
Щедровицкий: Нельзя. Я бы рекомендовал вам не задавать лишних вопросов, а делать или честно публично заявить, что вы не смогли. И между прочим, в этом нет ничего плохого. Ведь необязательно заниматься именно разработкой новых технологий мышления, когда можно заниматься многими другими вещами. Но мне кажется, что тогда мы получим возможность за этот год начать рисовать организационный проект машины по разработке самой технологии мышления и таким образом перейти к следующему этапу работы. И не просто рисовать на доске, но и заполнять ее конкретными людьми, то есть строить систему разделения труда по разработке этой технологии и проект организации работ. Это очень важно, потому что в одиночку никто ничего не сделает. И если группы начнут осуществлять такую разработку, то сразу столкнутся с огромным количеством ресурсным проблем (допустим, может выясниться, что им чего — то не хватает). Мне Волков тут недавно говорит: «Хорошо, что ты книжки читаешь — он слышал, что я прочел Шумпетера, — потому, что мы не читаем. Может быть, ты будешь у нас таким вынесенным читателем?» Я понимаю.
Реплика: Сервисная функция.
Щедровицкий: Между прочим, да.
Муж2: Что вы скажете про основные моменты, связанные с тем, какие причины заставляют лично вас выбирать именно эти технологии мышления?
Щедровицкий: Между прочим, последние 5 лет я только про это и говорю, но скажу еще раз. Более того, могу сказать даже два раза. Если больше нет вопросов, тогда мы можем перейти ко второй части, которая частично даст ответ на вопрос, заданный Коростылевым.
Муж2: По поводу заглавия таблички, которое предлагается для инвентаризации. Вопрос простой: к тем технологиям, которые будут докладывать группы, этот список также применим и эти аспекты необходимо отразить в той или иной форме в докладах?
Щедровицкий: Я бы так и действовал: сначала записал вашу кандидатную туда и прошелся бы по ней, разложив ваше понимание на эти шесть (по числу столбов в таблице) характеристик. А потом я бы стал думать, а какие исторические прототипы или какие близкие по морфологическому или функциональной структуре технологии еще приходят вам на ум и их бы тоже попытался так схематизировать. Поскольку это будут делать разные группы, то надеюсь, что поле все-таки будет. И надеюсь, что не у всех будет одна логика Аристотеля.
3. О мотивации
Теперь можно вернуться к вопросу Вадима Карастелева относительно моей мотивации. Хотя за последние пять лет я обсуждал это много раз, но раз этот вопрос постоянно возникает, приходится постоянно повторять свои ответы. Ответов по крайней мере два: первый — честный, правдивый и малозначимый для вас. Второй — более сложный и развернутый, являющийся уже результатом моей дополнительной рефлексии.
Первый ответ заключается в том, что я являюсь учеником Георгия Петровича Щедровицкого и наследником традиций Московского методологического кружка. Это — моя жизнь, потому что больше ничем я заниматься не могу. И можно сказать, что все 35 лет я веду постоянный диалог с самим собой, но в публичной форме. Однако о диалоге с самим собой я напомню позже, потому что это очень важный момент.
Что касается второго ответа, то его я давал в прошлом году. Или точнее, в прошлом году я представил здесь некоторые результаты моей более широкой работы касательно разделения труда, где высказал гипотезу, которую мы с Владимиром Воловиком обнаружили 2,5 года назад. Гипотеза состоит в том, что внутри технологического пакета или технологической платформы соответствующего большого шага исторического развития в обязательном порядке, наряду с другими технологиями, также существует технология мышления. К этому выводу мы пришли благодаря анализу начального периода промышленной революции. Мы задавали себе один вопрос: почему в Италии не произошло промышленной революции, хотя вся элементная база была создана к началу 14 века? И почему эта революция произошла в 17 веке в объединенных провинциях? При этом необходимо понимать, на этот вопрос есть 350 разных ответов, начиная с того, что итальянцам сначала помешала чума, затем столетняя война и многие другие препятствия.
Я не берусь утверждать, что все эти факторы и причины не являются важными. Они безусловно важны, но с нашей точки зрения, был еще как минимум один фактор и именно он был ключевым или решающим: в 13 — 14 веке еще не возникло то мышление, на основе которого и возникла промышленная революция. Мы в своем внутреннем языке назвали это мышление конструктивным. Владимир несколько раз рассказывал о разных ситуациях, которые оказали влияние на формирование этого мышления, начиная от Альберти и его вклада в развитие архитектуры, заканчивая крупными путешествиями и картографией. Собственно, это и есть тема его доклада на последней методологической школе2. Все эти элементы, с нашей точки зрения, являются составными фрагментами паззла под названием «Конструктивное мышление», на базе которого (здесь необходимо вспомнить вопрос Нечипоренко про составную часть платформы) и началась промышленная революция.
2. В.Воловик: «навигация и картография на переходе: складывание нововременной объектности»/ доклад на школе по методологии: «Технологии мышления: объект и объективация», Латвия, Юрмала, 2014 год, https://drive.google.com/folderview?id=0B-WzulEleEeORVF6LTlkMnvmeig&usv=sharing&tid=QB-WzulEleEeObUt6SDNuZHlZTlE
Теперь, этот принцип я переношу на все циклы и утверждаю две вещи. Первое: я утверждаю, что такая технология мышления является важнейшей компонентой, то есть одной из технологий, наряду с другими технологиями в соответствующем исторически складывающемся пакете. При этом последние несколько лет я пользуюсь, на мой взгляд, очень эвристичной метафорой трех промышленных революций или четырех, с учетом того, что четвертая начинается сейчас, каждая из которых занимает где-то 100-150 лет. И в этом плане внутри каждой из этих платформ (или пакетов) есть та технология мышления, которая помогает этому пакету реализоваться. Можно предположить, что технология мышления не только идет рядом с другими технологиями, но и рефлексивно объемлет их и охватывает их. Здесь вновь стоит вспомнить про преемственность в процессах эволюции/ко-эволюции и развития мышления, которая позволяет «технологиям мышления» выполнять не только функцию одного из элементов технологического пакета, но и функцию сборки и поддержки всего целого. И наоборот: если такая технология мышления не появляется, то этот пакет не достраивается и его элементы, даже появившись физически в мире, присутствуя уже в виде инженерных и технических решений, не реализуются.
Это означает, что если наша гипотеза (наша вместе со Станиславом Лемом, с Тоффлером, с Рифкиным, с Альтшулером, с Княгининым) правильная и сейчас мы действительно переходим к новому «большому» циклу развития и если на наших глазах буквально складывается новая технологическая платформа, то было бы хорошо увидеть, какая технология мышления входит в этот пакет и его конституирует. Для практиков появление такой технологии мышления полезно, потому что, вполне возможно, это поможет им в решении какого-то класса прикладных практических задач. А для людей, профессионально занимающихся разработкой технологии мышления это задает обоснование их социальной, культурной миссии. Более того, можно сказать, что это их база самоопределения.
Поскольку я отношу себя к данной социальной категории, то считаю для себя необходимым иметь подобное культурное видение, и опирающееся на это видение социальное и профессиональное самоопределение. И на вопрос: «А что мы, провизоры, делаем для дела мировой революции», я знаю свой ответ.
В прошлый раз я долго излагал эту идею: подробно читал тридцать страниц текста и рисовал соответствующие схемы. Складывающийся набор новых технологий «бомбардирует» (в метафоре ускорителя или физического стенда) систему разделения труда, ломает и перестраивает ее, закрывая одни виды деятельности и открывая другие. Поэтому видение этого набора кандидатных технологий (в области энергетики, кандидатных технологий в области транспорта, в том числе технологий мышления) позволяет лучше понимать, что происходит, что будет происходить и какие последствия для экономики, социальной системы, политики из этого возникают.
Также у меня есть гипотеза, что когда Георгий Петрович Щедровицкий в 1961 году писал о технологиях мышления, он интуитивно имел в виду близкое видение. Так же, как Альтшулер, который привез из лагеря технологию решения изобретательских задач, в конце сороковых, в начале пятидесятых годов. И не случайно книга «Сумма технологий» Станислава Лема3 была настольной книжкой у Георгия Петровича (да и не только у него, а у очень многих людей, входящих в этот интеллектуальный круг). Одновременно этот доклад и вышесказанная гипотеза в прошлом выполняли для меня роль анализа ситуации.
3. Лем, Станислав. Сумма технологии = Summa Technologiae / пер. с польск. А. Г. Громовой, Д.И. Иорданского, Р. И. Нудельмана, Б. Н. Пановкина, Л. Р. Плинера, Р. А. Трофимова, Ю. А. Ярошевского; вступ. ст. акад. В. В. Парина; ред. и послесл. Б. В. Бирюкова и Ф. В. Широкова. — М. : Мир, 1968. — 608 с. htty://lib.ru/LEM/summa/summcont.html
Раз уж возник такой вопрос, то стоит сказать, что все эти лекции о разделении труда, которые я упорно читаю последние 3 года везде, где могу (лекции, которые часть собравшихся слышали, а некоторые даже читали), являются фактически результатом развернутого анализа ситуации, который в сокращенном виде был доложен в начале серии. Все аспекты ситуации, которые я считаю значимыми, отражены (или намечены) в серии моих лекции по понятию РТ.
Нечипоренко: Петр Георгиевич, в плане уточнения того, как вы ставите задачу: приведенный вам пример с Голландией и Италией, и ваша характеристика технологий мышления, которая является фундаментальной для всей промышленную революцию — задают ли они какой-то совершенно особый масштаб? Лично для меня это прозвучало даже не как вопрос про технологии, а вопрос про формацию мышления. То есть, макромасштаб. Здесь вопрос: поставленный Георгием Петровичем вопрос о масштабе решался за счет того, что говорили об единице. В этом смысле как вы видите само масштабирование? Мы должны сделать ставку на какую-то технологию. Возможно, слово «масштабирование» не очень верно, но как вы видите масштабирование, скажем, на единицу технологии? Не знаю, понятен вопрос или нет.
Щедровицкий: Мне кажется, что ты задаешь вопросы не по адресу, и я объясню, почему. Я не являюсь группой разработчиков.
Нечипоренко: Формулируете ТЗ?
Щедровицкий: Можно сказать, и так. Хотя я бы пока говорил о принципиальном задании, потому что набор тех практик, от лица которых я могу говорить уверенно, не так уж и велик. Тем более, если вы обратили внимание, а вы были в прошлом году, то я в последнее время достаточно нелицеприятно отзываюсь о так называемом «управлении». Без дополнительных пояснений и разъяснений тезис о том, что заказчиком на технологии мышления является организационноуправленческая, а еще уже — административно-организационно-управленческая позиция, с моей точки зрения, ложен. У этой лжи есть много исторических причин, особенно у нас в стране. Но 25 лет размышлений на эту тему плюс определенный опыт работы в разных нишевых позициях внутри этой системы позволяет мне выдвинуть такую гипотезу. Поэтому техническое задание я не могу ставить, потому что я не нахожусь в той позиции, из которой можно ставить техническое задание. А вот принципиальное задание я могу, скорее всего, формулировать, вместе с другими, в кооперации, потому что, обладая определенными технологиями методологического мышления или скорее техниками, в частности техникой заимствования позиций, я постоянно оказываюсь в разных ситуациях и пытаюсь посмотреть на эту задачу и другие задачи глазами этих позиций. Но техническое задание должны формулировать носители реальных практик МД.
Нечипоренко: Тогда кто в данной ситуации ответит на вопрос о масштабировании?
Щедровицкий: Мне не совсем понятно, позитивно ли вы это оцениваете или все же негативно. Поэтому я и пытаюсь задать максимально большой формат. У этого формата есть несколько предпосылок, и я должен сказать, что не очень хочу сейчас начинать это обсуждение, потому что мы далеко уйдем. Например, это предпосылки, которые связаны с моим пониманием истории и статуса русской культуры и русского языка, на котором мы разговариваем. Может быть, какая-то из групп вынуждена будет начать говорить по-английски, как только она самоопределится. Тогда у нас могут возникнуть дополнительные трудности. Но я к ним отношусь спокойно; в том смысле, что я готов к этому. Я думаю, что это было бы правильно, если бы к третьей-четвертой игре мы втянули эту проблемную ситуацию внутрь и решили ее изнутри. Но на данный момент я исхожу из того, что ограничение (рамка) для меня имеет место быть и, исходя из этой рамки, я делаю формационный заход, который излагаю и за пределами этой комнаты.
У меня есть товарищ, Яша Паппе, и много лет назад у нас был смешной разговор. Я ему позвонил и говорю: «Яшенька, вот мне нужна быстро справочка по одному вопросу. Напиши, пожалуйста». Он молчит; я вижу, что отказать мне ему сложно, а делать он не хочет. Я говорю: «Ну, Яшенька, я тебе прошу, хотя бы одну страничку». Он говорит: «Ну какая разница, одна страничка или сто страничек? Я же думал над этим всю жизнь». Поэтому я думал над этим всю жизнь — над тем, что я сейчас рассказываю, в том числе над тем, что я рассказываю в лекциях про разделение труда. Это я не вчера придумал. Поэтому это очень медленно накапливалось, вот это видение. Что здесь можно сделать? На данный момент максимально выразить и обосновать изложить со всеми возможными на сегодняшний день ссылками и сносками.
Муж3: За счет двух названных вами гипотез, создается пространство размышления о технологии. Можно дополнить ее гипотезой о феномене разработчика технологий?
Щедровицкий: Вы знаете, я пошутил по поводу Галилея. Но не злобно, а скорее отдавая дань тому, что мы 90% нашего содержательного непонимания, обычно замещаем образом конкретной личности. То, что мы понимаем, мы рассказываем, а остальное мы относим к некоему черному ящику, говоря: «Ну, там же личность была». Поэтому дальше возникает вопрос о заимствовании позиций. Представьте себе Аристотеля: его жизнь, поступки, то, чему он учил Александра Македонского и как ему поставил задачу Филипп.
Муж3: Это лет 40.
Щедровицкий: Это естественно. Так происходит всегда: до этого 40 лет, иначе не бывает. Но обратите внимание, в чем был замысел логики? Вы правда думаете, что дело в том, что все люди смертны, Сократ — человек, друг над другом надписать, провести черту, сделать вывод? Разумеется, нет. Это был, как сказал Нечипоренко, формационный замах, который исходил из понимания неминуемого краха эллинского мира. Рано или поздно? Это уже совершенно другой вопрос. Понимаете, вектор в том, что Александр Македонский должен был разбросать элементы этой культуры по всему миру так, чтобы в условиях будущего краха чему- то удалось сохраниться. Отсюда и форма. С одной стороны, как предельно формальная структура, с другой стороны, очень подвижная внутри себя. Ведь потом несколько тысяч лет эта логика мышления сохраняется и воспроизводится.
Так же как и Фрэнсис Бэкон, который занимал должность, как мы бы сейчас сказали, верховного судьи. В своей «Новой Атлантиде»4, сидя под домашним арестом за коррупцию, он написал послание своим товарищам по сословию, убеждая их в том, что для накопления богатства им необязательно обирать крестьян и брать взятки — можно поставить перед собой другую задачу — распространять знания, причем бесплатно. Если не видеть контекста Англии первой половины 17 века, то мы ничего не поймем ни про лондонское королевское общество, ни про современную научную сеть и даже ничего не сможем понять про требования цитируемости в аффилированных журналах, которые выдвигает сегодня, спустя почти 400 лет Российское Министерство образования, кстати, также не понимая контекста этих требований!
4. Бэкон Ф. Новая Атлантида. Опыты и наставления нравственные и политические. Перевод З.Е.Александровой. Москва: Издательство Академии наук СССР, 1954. — Серия ‘Литературные памятники’, ЬПу://ууу.у$еийо1оду.оге/РяукоЬеу/ВаеопМewAtlantida.усИ
Сегодня функцию «личностного действия» могут частично перехватить крупные социальные сети. Вот я недавно публиковал ссылку на книжку Льва Карсавина про итальянское позднее Средневековье, где он вводит понятие коллективного индивидуума или коллективной личности. Подобные сети сегодня играют роль коллективных личностей, придавая, в том числе, «личностность» отдельным эмпирическим индивидам, которые личностями не являются, но за счет вхождения в сеть им все же удается «подключиться» к этой трансперсональной или метаперсональной личности.
И стоит помнить, что Карсавин предлагал свою версию формирования исторической субъектности в России в начале ХХ века в определенной социальной ситуации — иную по сравнению, например, с версиями Туган-Барановского, который предлагал развивать потребительскую кооперацию. Я с огромным уважением отношусь к Михаилу Ивановичу Туган-Барановскому, это был очень умный человек. Но он видел шаг появления субъектности исторического процесса в совершенно других рамках, на других рельсах. Понимаете, дело даже не в том, чтобы поставить задачу. Дело в том, кто в дальнейшем сможет ее принять как свою и почему? А если эта задача выходит за границы жизни одного человека, то как будет происходить ее дальнейшее развитие? Потому что никто не стоит на месте, а люди смертны (а иногда умирают внезапно). А с пониманием у среднестатистического, эмпирического человека очень плохо. Он, в принципе, ничего не понимает, кроме того, что сам по себе все время токует, во внутреннем диалоге с собой, убеждает себя в чем-то.
Муж3: Ведь разработчик — он вроде бы не Робинзон, и он включен в какой-то набор или систему мест…
Щедровицкий: Как я говорил ранее, во — первых нужно находиться в правильном месте, в правильное время. Во — вторых, необходимо понимать, что конкретного индивида, попавшего в силу случайных обстоятельств на конкретное место в конкретное время, невозможно оградить от более широких социальных общностей: групп, страт, сословий, классов, этнических групп, культурных групп. Эллинство — это не этническая группа, это гораздо более сложный социо-культурный конгломерат. Он, конечно, не Робинзон Крузо. То есть не Робинзон Крузо из иронических замечаний Маркса, но при этом Робинзон Крузо из Даниэля Дефо. Потому что Роман Даниэля Дефо — это как раз про то, что человек — не Робинзон Крузо.
Карастелев: Скажите, а такой проект как демократия, в том понимании, как он развертывается с конца XIX века, имеет ли основания для того, чтобы попасть в эти кандидатные технологии?
Щедровицкий: Про понятие «мышления» я скажу позже, но при этом логическую часть моего рассуждения, особенно первую, можно вполне применить к любому понятию в сфере социально-гуманитарных наук. Забегая вперед, скажу, что я имею в виду: все подобные представления и понятия носят типологический характер. В том числе и понятие «демократии». Нет никакой демократии, которая «начала развиваться в 19 веке»! Был античный город-государство, были итальянские города- республики, были другие формы демократической организации социальнополитического процесса. Я об этом писал в 1988 году в известной книге, которую вы наверняка читали. Возвращаться к этому я не хочу. Это для меня далеко пройденный этап.
С этой точки зрения конкретная форма политических институтов является продуктом очень сложного исторического процесса (так же как и формы государственности, так же как и формы урбанизации), то есть практически все социально-гуманитарные институты, метаинституты и т.д. Поэтому уходить в эту тему и читать здесь лекцию про историю этого понятия, историю соответствующих институциональных форм я точно не хочу. Мне достаточно ссылки на работу Хабермаса про дискурсивную общественность в его «Теории коммуникативного действия»5, которая достаточно точно отражает ситуацию в этой сфере на рубеже семидесятых годов 20 века, прежде всего, в Европе и в европейских странах. Мне кажется, что Хабермас как политический мыслитель очень адекватно фиксировал и описывал проблематику того периода. Вот это аппендикс моего рассуждения. Еще вопросы?
5. Хабермас Ю. Теория коммуникативного действия (Фрагменты) — Пер. А. Б. Рахманова // Личность. Культура. Общество: журнал. — 2004, № 1 (21), с. 303—312. — 133М1606-951Х.
Щедровицкий: Если нет вопросов, то можно перейти к третьему шагу.
4. Типологическое представление о мышлении
Никакого единого мышления не существует. Георгий Петрович называл такого рода образование как мышление, популятивными и рисовал обычно сферу — Солярис Лема, то есть окружность, внутри которой плавают многочисленные островки — организованности мышления разного уровня сложности. В этом плане, когда мы говорим «мышление», то обычно каждый из нас, с одной стороны, говорит об этом целом в расширительном смысле, но с другой стороны, подразумевает вполне конкретный островок, который он по каким-то причинам — в силу полученного образования, либо своей реальной практики — считает «мышлением на самом деле».
Так называемая схема мыследеятельности придает этому тезису схематический, а не только метафорический характер. Георгий Петрович очень любил ссылаться на известную работу Михаила Константиновича Петрова, которая называлась «Пентеконтера» или «В первом классе европейской школы мысли»6.
6. Петров М.К.: Пентеконтера. В первом классе европейской школы мысли/ http://www.situation.ru/app/j art 739.htm
В этой статье Михаил Константинович описал одну из линий формирования мышления, а именно деятельность критских пиратов, которые передвигались по Средиземноморью на пятидесяти весельных суднах, галерах, собственно, в силу этого получивших название Пентеконтера, с целью грабежа. Петров, в изложении Щедровицкого, описывает, как из тех задач, которые стояли перед критскими пиратами, в частности, задачи спланировать набег, правильно рассчитать время, сорганизовать деятельность всей команды так, чтобы эта небольшая галера или несколько галер могли подойти незаметно к гораздо более населенному и укрепленному городу, атаковать его, захватить добычу и вовремя сбежать. А на формирование мышления больше всего оказывала влияние именно последняя задача.
Конец ознакомительного фрагмента
Полная версия статьи. Перейти…