Петр Щедровицкий
Пролегомены к сопоставлению праксеологии Австрийской экономической школы и СМД-подхода Московского методологического кружка. Часть 2
Доклад прочитан 23 февраля 2015 года на Чтениях памяти Георгия Щедровицкого
7. Попытка сопоставления идей
Как, наверное, Вам стало ясно из изложения предыдущей части, полномасштабный сопоставительный анализ проблемного поля австрийской традиции и СМД- подхода21 безусловно выходит за рамки формата доклада на Чтениях и, что более важно, моих сегодняшних возможностей. Поэтому я решил сосредоточиться на пяти сюжетах, которые в рамках моей общей логики лежат как бы на границе общих принципов деятельностного подхода и строящейся онтологии Деятельности, задавая ее граничные рамки.
К их числу я отнес:
- во-первых, общие представления о Мышлении,
- во-вторых, общие представления о Деятельности,
- в-третьих, представления о «времени» и «развитии»,
- в-четвёртых, о роли знаний и знаков,
- в-пятых, представления о возникновении и эволюции институтов.
В ходе моего дальнейшего изложения основная фокусировка будет направлена прежде всего на реконструкцию ключевых идей австрийской традиции. Если бы я делал доклад в сообществе последователей Мизеса и Хайека22, то акценты были бы выстроены противоположным образом. Я также суммировал результаты этого анализа в виде таблицы (см. таб. в конце каждого параграфа), в которой внесены наиболее важные характеристики СМД подхода, на которых в силу недостатка времени я на буду подробно останавливаться в данном докладе.
Большая часть цитат в этой части доклада принадлежит Мизесу и заимствована из его книги «Человеческое действие»23 в силу ее особого функционального места и положения в общей архитектонике представлений австрийской школы. Представления СМД — подхода даются в основном в моем «вольном изложении», без ссылок на конкретные цитаты.
21. Системо-мыследеятельностная методология (СМД-методология) —философско-методологическое направление в советской и постсоветской (российской) социально-гуманитарной мысли, оформившееся на основе идей и концепций, разрабатываемых с 1952 года в рамках Московского логического (методологического) кружка (МЛК/ММК).
22. Людвиг фон Мизес (нем. Ludwig Heinrich Edler von Mises, 29 сентября 1881, Лемберг, Королевство Галиции и Лодомерии, Австро-Венгрия — 10 октября 1973, Нью-Йорк, США) — экономист, философ, историк, социолог, праксиолог, сторонник классического либерализма, внесший значительный вклад в развитие австрийской школы экономики. Наряду с Ф. А. фон Хайеком является одним из основателей философии либертарианства.
23. Цит. по: Мизес Л. Человеческая деятельность: трактат по экономической теории / пер. с 3-го исп. изд. А.В.Куряева. — Челябинск: Социум, 2005. — 878 с.
Электронная версия: https://socioline.ru/book/lyudvig-fon-mizes-chelovecheskaya-deyatelnost-traktat-po-ekonomicheskoj-teorii
8. Общие представления о мышлении
Человеческое «действие» и «деятельность» [activity] по мнению Мизеса, происходит из того же источника, что и человеческое мышление. Деятельность и Мышление являются со-родными. Их даже можно назвать двумя аспектами одного предмета (под «предметом» Мизес в данном контексте понимает буквально «вещь», «реальное явление», «то, что воспринимается непосредственно»). Деятельность является ветвью мышления. В другом контексте Мизес в одном из пассажей указывает, что мышление также может быть представлено как Деятельность, но в дальнейшем в известных мне работах не развивает эту тему.
Мизес пишет о том, что Человек вооружен набором инструментов для мысленного схватывания реальности. Он приобрел эти инструменты, то есть логическую структуру разума в ходе эволюции человечества и мыслительные средства «логически предшествуют любому опыту». Человек живет как последователь определенных идей. Он не сам создает их, но заимствует у других…. Основное средство традиции — слово. Язык является таким же инструментом мышления, как мышление — инструментом общественной Деятельности. Мы унаследовали от наших прадедов идеи, мысли, теории и технологии, которым наши размышления обязаны своей производительностью. Таким образом априоризм24 не мешает инструментальной трактовке мышления.
Человеку доступны только два принципа мысленного понимания реальности: принцип телеологии25 и принцип причинности. Оба эти принципа мышления не являются совершенными. Действовать способен только человек, видящий мир сквозь призму причинности. Если человек не находит никакой причинной связи в окружающем его мире, он не может действовать. Можно сказать, что человек имеет возможность действовать потому что он обладает способностью открывать причинные связи [в мире]. Архетип подобной организации действия [за счет мышления] выглядит следующим образом: человек постоянно задаёт себе вопрос — где и как я должен вмешаться, чтобы отклонить течение событий от пути, по которому оно следовало бы без моего вмешательства в сторону, более соответствующую моим желаниям? Человек ищет в окружающем мире регулярность или закон, потому что хочет вмешаться и влиять на ход событий.
Производство [с этой точки зрения] является духовным и умственным процессом. Его сущность составляет не столько человеческий труд, внешние силы и предметы природы, сколько решение разума использовать [те или иные] факторы в качестве средств для достижения целей. В другом месте Мизес подчеркивает, что сама «практическая деятельность» в отличие от мышления суть в основном переконфигурация данного. Продукты [в производственном процессе] производится не в результате работы и усилий самих по себе, а в результате того, что работа направляется разумом.
Совершенный разум [если бы он существовал] мог бы охватить [все; все сущее] одной мыслью. Невозможность этого для человека делает само мышление постепенно придвигающимся от менее удовлетворительного состояния недостаточного знания к состоянию более удовлетворительному с глубоким проникновением в суть предмета.
В СМД-подходе мышление26 также рассматривается в его тесном переплетении с деятельностью. В начале 80-ых годов Георгий Щедровицкий называл «абстракцию деятельности», избыточным переупрощением» и предлагал исходить из существования более сложного образования, которое получило название «мыследеятельность» [1979]. В общем виде можно сказать что Мышление создает Деятельность из материала «поведения». Представления об «интеллектуальной составляющей» Мыследеятельности (МД) в СМД-подходе разработаны детальней, чем у «австрийцев». Выделяются несколько различных процессов, которые «со-родны» мышлению: среди них следует прежде всего назвать рефлексию, мысль-коммуникацию и понимание.
24. Априо́ри (лат. a priori — буквально «от предшествующего») — знание, полученное до опыта и независимо от него (знание априори, априорное знание), то есть знание, как бы заранее известное. Этот философский термин получил важное значение в теории познания и логике благодаря Канту. Идея знания априори связана с представлением о внутреннем источнике активности мышления.
26. Телеоло́гия — онтологическое учение об объяснении развития в мире с помощью конечных, целевых причин. Ставит перед собой задачу ответить на вопрос «зачем, с какой целью?». В современной методологии рассматривается как принцип объяснения, дополняющий традиционную причинность причинами-целями.
26. П.Г. Щедровицкий. Цикл лекций «Что такое мышление?»; https://shchedrovitskiy.com/soderzhanie-lekciy-chto-takoe-myshlenie/
В последние годы ГПЩ использовал также понятие «мысле-действия» или мыслительно организованного и структурированного действия, которое по своему устройству, на мой взгляд, наиболее близко пониманию австрийской традиции.
Трактовка Мышления в СМД-традиции носит ярко выраженный инструментальный характер. Мышление создает средства для Деятельности. При этом, существуют различные «типы мышления» которые, соответственно, обладают разными инструментальными возможностями [арсеналом]. В частности, выделяются такие типы мышления как «критика», «онтологическая работа» и «исследование», а также прожективные типы — «проектирование» и «программирование». Они имеют различную «логическую» структуру, а значит отличаются друг от друга и группой средств, которыми эти типы мышления оснащают практическую деятельность.
В числе подобных средств можно выделить средства высокого уровня: например, специфические представления об объектах, модели, онтологические картины и т.д. В этом контексте рассматриваются и такие средства как «причинные схемы объяснения», которые в большей степени характеризуют исследовательский тип мыследеятельности, в отличие от «телеологических» схем и моделей, которые используются в прожективных типах. Во всех случаях используемые средства мышления создают функциональное место для деятельности и формируют основные элементы пространства деятельности (способа Деятельности).
Мышление также рассматривается процессуально:
- с одной стороны, в макропроцессах исторической ко-эволюции (в том числе разных типов мышления в их взаимодействиях и взаимовлияниях),
- а с другой стороны в микропроцессах — например, рассуждения или решения задач.
Общие представления о мышлении
Австрийская школа
- Мизес: человеческая Деятельность происходит из того же источника, что и Мышление. Деятельность и Мышление являются со-родными; их даже можно назвать двумя аспектами одного предмета (под «предметом» Мизес в данном контексте понимает буквально «вещь», «реальное явление», то, что воспринимается непосредственно). Деятельность является ветвью мышления.
- Человек вооружен набором инструментов для мысленного схватываемся реальности. Он приобрел эти инструменты, т.е. логическую структуру разума, в ходе эволюции…эти средства логически предшествуют любому опыту. Основное средство традиции — слово. Язык является таким же не инструментом Мышления, как Мышление — инструментом общественной Деятельности.
- Человеку доступны только два принципа мысленного понимания реальности: телеологии и причинности.
- Производство является духовным и умственным процессом. Его сущность составляет не человеческий труд и внешние силы и предметы природы, а решение разума использовать [те или иные] факторы в качестве средств для достижения целей.
Московский методологический кружок
- Гораздо большее значение придается Мышлению и мыслительной организации Деятельности, а также другим интеллектуальным процессам — рефлексии, мысли-коммуникации и пониманию. «Деятельность» возникает на материале поведения благодаря работе Мышления. Выделяются несколько типов Мышления; в т.ч. «критика», «онтологическая работа» и «исследование».
- Те процессы Мышления, которые в первоочередном порядке рассматриваются в «австрийской традиции» (планирование) квалифицируются как прожективные. Перечень процессов Мышления шире — помимо планирования рассматривается «прогнозирование», «проектирование», «сценирование» и «программирование». Существуют более детальные описания этих типов Мышления и их операционального состава.
- Важнейшую роль в процессах Мышления выполняют процедуры «онтологизации». «объективации», «предметизации», которым австрийская школа практически не уделяет внимания.
9. Общие представления о Деятельности
Человеческое действие с точки зрения «австрийцев» суть прежде всего целеустремленное поведение. Действие есть попытка привести менее удовлетворительное для деятеля состояние дел к более удовлетворительному. Обычно говорят, пишет Мизес, что действующий человек выстраивая свои действия, держит в уме шкалу потребностей или ценностей. Однако следует понимать, что это метафора: шкала ценности проявляет себя только в реальности самого действия, эти шкалы не обладают независимым существованием. Конечные цели действия чисто субъективны, они различны у разных людей и у одних и тех же людей в разные моменты их жизни.
Действующий человек выбирает, определяет и пытается достичь целей. Когда говорят о целях, это всегда цели конкретного индивида; бессмысленно говорит о целях «организации», «государства»; перспектива «мы» в деятельности проблематична. Когда говорят о смысле, то [также] имеют в виду смысл, который действующий человек придает своим действиям. Содержание человеческой деятельности — то есть преследуемые цели и средства, избранные и применяемые для достижения этих целей — определяются личными качествами каждого действующего человека. Безусловно человек несет на себе как физиологическую наследственность, [так и] след определенной [социальной] среды; обработка жизнью формирует из человека то, чем он является в каждый момент своего земного пути.
Делая выбор человек принимает традиционные образцы или образцы, принятые другими людьми потому, что убежден, что они лучше подходят ему для достижения его целей. В этом смысле деятельность всегда индивидуальна, даже если опосредована или включена в те или иные коллективные формы взаимодействия и сотрудничества. Праксеология27 начинает свое исследование именно с единичного действия.
27. Праксеоло́гия (от др.-греч. πράξις «деятельность» + λογία «наука, учение») — учение о человеческой деятельности, о реализации человеческих ценностей в реальной жизни. Область социологических и экономических исследований, которая рассматривает различные действия или совокупности действий с точки зрения установления их эффективности. Термин впервые использован в 1890 году Альфредом Эспинасом.
Результат, к которому стремится действие называется целью, намерением, замыслом. В обыденной речи эти слова также используются для обозначения промежуточных [состояний] которые проходит сложный процесс деятельности. Средством является все то, что служит достижению цели. В данном нам мире, пишет Мизес, средств нет; в этом мире существуют только предметы. Предмет становится средством, когда человеческий разум планирует употребить его для достижения некоторой цели, а действие реально применяет его по назначению. Мыслящий человек видит при=годность предметов, то есть их способность оказать помощь в достижении цели, а действующий человек делает из них средства.
Средства всегда необходимо ограничены. Блага, товары, богатство не являются элементами природы; они проявляются как [функциональные] элементы человеческой деятельности. Традиционные экономические представления могут быть описаны и объяснены в рамках более общих представлений праксеологии. Так, например, «издержки» представляют собой субъективную ценность тех целей, которыми действующий субъект жертвует, когда делает выбор в пользу определенного образа действий. «Полезность» должна пониматься как субъективная оценка, присваиваемая субъектом средствам деятельности в процессе достижения поставленных целей или как проекция целей на средства. Важно, что все эти отношения с точки зрения австрийского подхода принадлежат логике действия и деятельности, а не психологии.
Следует подчеркнуть, что в работах пятого и шестого поколения австрийской школы растет внимание к «творческой деятельности», которая включает в себя не только [гипотетический] процесс принятия решений в контексте уже «данных» целей и средств [или знаний о них], но обращает внимание на создание «самой системы координат, [в рамках которой] возникают и цели, и средства, а также происходит размещение ресурсов и экономически рациональная деятельность». Так Кирцнер28 пишет, что человек не столько распределяет имеющиеся средства между наличными целями, сколько находится в неустанном поиске новых целей и средств — усваивая опыт прошлого и напрягая воображение для открытия и созидания будущего.29
28. Израэль Меир Кирцнер (Israel Meir Kirzner; р. 13 февраля 1930) — экономист, представитель Австрийской школы. В 2006 Кирцнер получил престижную награду sv:Global Award for Entrepreneurship Research «за развитие экономической теории, подчёркивающей важность предпринимателя для экономического роста и функционирования капиталистического процесса». Почётный доктор нескольких университетов, также в его честь назван университетский центр предпринимательства.
29. Кирцнер И. Конкуренция и предпринимательство /Пер. с англ. под ред. проф. А.Н. Романова. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2001. — 239 с
Кирцнер рассматривает подобную установку на создание деятельности как основу «предпринимательства», но другие представители австрийской школы склонны распространять влияние подобного «творческого начала» на любую деятельность.
В СМД-традиции деятельность (позднее — МД) также трактуется как предельная онтологическая категория. Как мы уже сказали выше можно говорить, что «деятельность» возникает на материале поведения благодаря работе мышления.
Деятельность (МД) рассматривается как процесс (полипроцесс) и, одновременно как «полиструктура» — совокупность «следов» процессов деятельности на различных видах материала. Подобный переход от процессуальных к структурным представлениям — как функциональным, так и морфологическим — регулируется понятием «организованности» деятельности. Процесс МД, задействуя различные материальные образования (носящие как физический, так и семиотический характер), включает их в Мыследеятельность и функционализирует относительно нее.
Эти процессы тесно связаны со смыслообразованием и складыванием смысловых структур. Однако, в отличие от австрийской школы СМД- традиция придает гораздо большее значение влиянию норм разного типа и уровня, а также возникающим в результате Мыследеятельности нормативным структурам. Это, в частности, означает что помимо актуальных структур «действия» [реализации] в любой ситуации присутствуют также нормативные структуры самих актов деятельности; их устройство транслируется в культуре и влияет на процессы планирования [замысливания] действия отдельными акторами. Именно подобные структуры, схемы или «способы Деятельности» СМД — подход склонен описывать в логическом ключе, как нормативные описания и нормативные предписания.
Простейшим структурным представлением Деятельности, прошедшей стадию индивидуализации, выступает схема «акта Деятельности» или акта «мыследействия» [в трактовке Георгия Петровича; мою трактовку я пока оставляю в стороне].
В эту структуру входят такие базовые функциональные узлы как «цели», «средства», «исходный материал» и «продукт», а также «операции», «процедуры», «представления об объектах оперирования» [которые иногда также называют «предметными представлениями»], «объективированные» знания и сам актор, агент действия, с приписанными ему «интериоризированными средствами», «субъективированными знаниями» и «способностями».
Как я уже говорил выше: в развёрнутом виде акт Деятельности может трактоваться как «способ» Деятельности, и в этом случае включает в себя также уровень «проблем» и «задач» и «онтологические представления» более высокого уровня.
Вопрос оценки и «ранжирования» целей и средств действующим индивидом специально не рассматривается. В то же время, большая часть проблематики, обсуждаемой австрийцами, локализована скорее не в элементах, представленных на схеме акта деятельности и ее различных «перерисовках», а в понятии «рефлексии» и «рефлексивной организации Деятельности». При этом следует иметь в виду, что в СМД- традиции существует по крайней две разных трактовки «рефлексивных процессов» — Георгия Щедровицкого и Владимира Лефевра30. Австрийские представления на первый взгляд кажутся ближе к представлениям Лефевра о «рефлексивном управлении» и «рефлексивных играх», хотя проблематика, обсуждаемая в работах пятого и шестого поколения австрийской школы, указывает на важность эффекта смены позиции, на котором фокусировал свое внимание Георгий Петрович, рассматривая понятие «рефлексии».
30. Влади́мир Алекса́ндрович Лефе́вр (Lefebvre, 22 сентября 1936, Ленинград — 9 апреля 2020, США) — советский и американский психолог и математик, профессор Калифорнийского университета в Ирвайне, создатель теории рефлексивных игр и термодинамической модели рефлексии, концепций рефлексивная система, рефлексивное управление, рефлексивные игры; первый, кто вывел изучение рефлексии из-под идеологического контроля.
Общие представления о Деятельности
Австрийская школа
- Человеческая Деятельность суть целеустремленное поведение. Для субъекта Деятельности, Деятельность есть попытка привести менее удовлетворительное для деятеля состояние дел к более удовлетворительному.
- Средства всегда необходимо ограничены.
- Результат, к которому стремится Деятельность, называется целью, намерением, замыслом. Средством является все то, что служит достижению цели. В данном нам мире средств нет; существуют только предметы. Мыслящий человек видит пригодность предметов, т.е. их способность оказать помощь в достижении цели, а действующий человек делает из них средства.
- В работах 5 и 6 поколения школы растет внимание к «творческой Деятельности», которая включает в себя не только гипотетический процесс принятия решений в контексте уже «данных» целей и средств [или знаний о них], но обращает внимание на создание «самой системы координат, [в рамках которой] возникают и цели и средства, а также происходит размещение ресурсов и экономически рациональная деятельность».
Московский методологический кружок
- Деятельность (позднее – Мыследеятельность (МД) — предельная онтологическая категория. «Деятельность» возникает на материале поведения благодаря работе Мышления.
- Деятельность — это одновременно процесс (полипроцесс) и «полиструктура» — совокупность «следов» процессов Деятельности на различных видах материала.
- Процесс Деятельности тесно связан со смыслообразованием, но помимо актуальных структур «действия» в ситуации существуют также нормативные структуры самих актов Деятельности, устройство которых также носит характер нормы и транслируются в культуре.
- Простейшим структурным представлениям Деятельности выступает схема «акта Деятельности» или акта «мыследействия». Вопрос оценки и «ранжирования» целей и средств действующим индивидом специально не рассматривается.
- Большая часть проблематики, обсуждаемой австрийцами, локализована не в самой схеме акта Деятельности, а в понятии «рефлексии» и «рефлексивной организации Деятельности». Их представления ближе к представлениям Лефевра о «рефлексивном управлении» и «рефлексивных играх».
10. Проблема времени
Человеческая деятельность, с точки зрения австрийской школы, представляет собой процесс (завершенный и незавершенный), включающий в себя ряд взаимодействий и актов координации, зависящих в том числе от личностных качеств и «бдительности», проявляемой действующим субъектом.
Понятия действия, изменения и времени нераздельно связаны друг с другом. Тот, кто действует, пишет Мизес, не может быть нейтрален к ходу времени. Именно факт действия и деятельности обеспечивает человека понятием времени и заставляет осознать его ход. Действие всегда направлено в будущее; а как мы уже говорили в параграфе о Деятельности: цель действия всегда состоит в том, чтобы привести обстоятельства будущего в более удовлетворительное состояние по сравнению с тем, которые сложились бы без нашего вмешательства. Неопределенность будущего уже подразумевается самим понятием действия. С позиций праксеологии между прошлым и будущим существует реально длящееся настоящее. Действие, как таковое, это всегда реальное настоящее, [зажатое между прошлым, которого уже нет и будущим, которого еще нет].
Вместе с тем, вся человеческая жизнь должна быть понята как непрерывная последовательность единичных действий. Единичное действие ни в коем случае не изолировано. В цепочке действий существуют связи, формирующие из нее действия более высокого уровня, нацеленные на отдаленные результаты. Каждое действие, с одной стороны, это частичное действие в структуре более растянутого действия, достижение части целей, установленных более далеко идущим действием. С другой стороны, это целое по отношению к частичным действиям.
«Насколько далеко идущие … действия осуществляются человеком зависит от масштаба проекта, реализуемого им в данный момент. … Для праксиологии важно, что решение крупной задачи неизбежно требует прохождения шаг за шагом… всего пути… Синхронность является праксеологическим понятием только в отношении согласованных усилий разных действующих людей»31. [Такой подход отнюдь не предполагает слепой] верности реализации старых планов. Напротив, влияние разума как раз и выражается в способности «регулировать свои действия так быстро, чтобы интервалы между возникновением новых условий и адаптацией его поведения становились как можно короче».32
31. Мизес Л. Человеческая деятельность: трактат по экономической теории / пер. с 3-го исп. изд. А.В.Куряева. — Челябинск: Социум, 2005. — 878 с., с. 46, с. 98
32. Там же, с. 99
Наличие подобных промежуточных этапов всегда требуют от субъекта выстраивания некой последовательности в достижении целей, с которыми субъект связывал свои субъективных ценности. Эти этапы в свою очередь обретают субъективную полезность, зависящую от ценности той цели, которое действующее лицо предполагает достичь в будущем, в том числе в сложном производственном процессе благодаря использованию экономических благ высшего порядка [понятие, введенное Менгером]. Последовательность шагов по достижению как промежуточных целей, так и цели конечной действующий субъект должен предварительно разработать, представить за счет мышления. Так возникает план.
Планом «австрийцы» назвали создаваемую воображением действующего лица мысленную картину всевозможных будущих этапов, элементов и обстоятельств действия.
Проблема описания процессов развития и времени Мыследеятельности является сквозной темой в последний период работы Георгия Щедровицкого — во второй половине 80-ых годов.
Трактовка этой проблематики выражена в так называемой схеме «шага развития». В соответствии с логикой этой схемы субъект деятельности как бы «зажат» между двумя логиками — между «прошлым» и «будущим». Движущей силой перехода из прошлого в будущее является «ценностное предпочтение» развития.
Будущее, которого-еще-нет, для деятеля оказывается более реальным чем прошлое, от которого он отказывается.
«Выход» из прошлой ситуации может провоцироваться «разрывами» и «рассогласованиями» в самой ситуации исполнения деятельности; но может также инициироваться чисто ценностными соображениями или коммуникативными ситуациями, в которые вступает субъект действия. Выход осуществляется в рефлексию и затем в рефлексивное мышление, которое призвано осуществить анализ ситуации и разработать проект возможного будущего. Реальное будущее создается в процессе реализации проекта — в том числе в условиях конкуренции с другими проектами, разработанными другими субъектами действиями. Приложение данной логики к описанию «предпринимательства» в начале 90-ых годов привело — прежде всего в моих работах — к появлению ряда схем предпринимательской деятельности.
Планирование, рассматриваемое в «австрийской традиции», как мы уже говорили выше, в СМД — подходе квалифицируются как более широкое поле прожективных типов мышления. Их перечень шире, чем у «австрийцев» — помимо планирования рассматриваются такие типы мышления как «прогнозирование», «проектирование», «сценирование» и программирование. Существуют более детальные описания этих типов мышления и их операционального состава.
Часть проблем, которые обсуждает австрийская традиция, начали рассматриваться в СМД-подходе в связи с критикой «проектного» и перехода к анализу так называемого «программного подхода» — речь идет о выборе одного из направлений или сценариев развертывания деятельности и, как следствие, об отказе от других сценариев и возможностей развития. В этом контексте стало широко использоваться понятие «ресурса» и » шанса «, в отличие от «цели».
Также следует подчеркнуть, что для СМД-подхода важнейшую роль в процессах мышления выполняют процедуры «онтологизации», «объективации» и «предметизации», которым австрийская школа практически не уделяет внимание.
Проблема времени
Австрийская школа
- Понятия Деятельности, изменения и времени нераздельно связаны. Именно Деятельность обеспечивает человека понятием времени и заставляет осознать его ход. Действие — это всегда реальное настоящее.
- Вся человеческая жизнь должна быть понята как непрерывная последовательность единичных действий. В цепочке единичных действий существуют связи, формирующие из нее действия более высокого уровня, нацеленное на отдаленные результаты.
- Для предпринимателя решение любой крупной задачи требует прохождения пути шаг за шагом. Для этого необходимо выстраивание последовательности (этапов) в достижении целей, с которыми субъект связывает свои субъективные ценности. Эти этапы обретают субъективную полезность, зависящую от ценности той цели, которое действующее лицо предполагает достичь в будущем.
- Последовательность шагов по достижению промежуточных и конечной цели действующий субъект должен предварительно разработать, представить за счет мышления. Так возникает план.
Московский методологический кружок
- Проблема описания процессов развития и времени Деятельности выражена в схеме » шага развития». Субъект Деятельности как бы «зажат» между двумя логиками — между «прошлым» и «будущим». Движущей силой перехода из прошлого в будущее является «ценностное предпочтение» развития; будущее которого-еще-нет для деятеля оказывается более реальным чем прошлое, от которого он отказывается.
- «Выход» из прошлой ситуации осуществляется в рефлексию и затем в рефлексивное Мышление, которое призвано осуществить анализ ситуации и разработать проект возможного будущего.
- Реальное будущее создается в процессе реализации проекта, в т.ч. в условиях конкуренции с другими проектами, разработанными другими субъектами действиями. Приложение данной логики к описанию «предпринимательства» в начале 90-ых годов привело к появлению ряда схем предпринимательской деятельности.
11. Знания и знаки
Как мы уже сказали выше, для австрийской школы будущие события всегда представляют собой неопределенность. В силу этого некоторые люди более способны (подготовлены) к тому, чтобы предпринимательски планировать свою будущую деятельность, а некоторые — нет. Так возникает обоснование роли предпринимательской деятельности в процессах экономического развития. Однако, в онтологическом смысле мы все в определенном смысле являемся предпринимателями. Всем людям ежедневно приходится предпринимать действия с учетом своих предположений о том, что может случиться в будущем.
Созидательным, как мы уже подчеркивали выше, является только человеческий ум, направляющий деятельность и производство. В силу этого, и Мизес, и его последователи отрицают связь предпринимательства с проблемой принятия рисков (рассматривая риски как одну из статей издержек производства), а также настаивают на невозможности смешения предпринимательства с управленческим фактором производства, который можно покупать и продавать на рынке. Человек становится предпринимателем, используя возможности и заполняя пробелы.
Главная задача предпринимателя в процессах экономического развития заключается в создании и открытии новой информации или нового знания, прежде не существовавшего в системах деятельности. Предприниматель открывает неизвестную прежде возможность получения прибыли и пока процесс создания не будет завершен этой информации не существует, и она не может быть никому известна.
В силу этих особенностей предпринимательская деятельность способствует координации не-согласованного поведения в обществе в целом. Деятельность предпринимателя направлена на создание нового знания, которое меняет общее восприятие возможных целей и средств каждым действующим субъектом. Каждое изменение в свою очередь ведет к появлению новых возможностей для действия; это и есть процесс развития. Предпринимательский процесс внесения координации в жизнь общества никогда не остановиться и не будет исчерпан. Предпринимательство не только делает возможной жизнь в обществе, но способствует развитию цивилизации, непрерывно содействуя созданию новых целей и нового знания, которые волнами расходятся по всему обществу. Предпринимательство — это сила, объединяющая общество и делающая возможным его гармоничное развитие, поскольку вносит координацию в рассогласованности, неизбежно порождаемые процессом развития. В то же время предпринимательство в таком расширительном смысле слова, делает возможным безграничный рост знания.
Другими словам, предприниматели постоянно порождают новую информацию, которая по природе своей субъективна, рассеяна, имеет практический характер и с трудом поддается артикулированию. Я не нашел в доступных мне текстах понятийного различения между «информацией» и «знанием» и решил сформулировать это сам: знание для австрийцев — это та информация, которую действующее лицо истолковывает и использует в процессе конкретного действия. Открытие нового знания, как мы уже подчеркнули выше, изменяет всю карту или контекст знаний, которым обладает действующий субъект. В этом смысле можно сказать, что экономическая система в целом производит не материальные вещи, а знания. В силу этого задача экономической теории — анализ того, как стихийный порядок общественной жизни позволяет нам использовать гигантский объем практической информации, которая существует в не=упорядоченном и не=консолидированном виде, рассеяна среди миллионов людей. Предмет экономической науки — изучение этого динамического процесса.
Важнейшую роль в процессе принятия предпринимательских решений и создания новой информации является установление цен факторов производства. Грубо говоря, предприниматель принимает решение о том, что сколько может стоить в рамках его проекта, сколько он готов заплатить за необходимые ему факторы производства и это решение влияет не только на реализацию его проекта, но и на весь рынок. Этот процесс называется экономическим расчетом и рассматривается австрийской школой очень подробно; можно сказать, что он вообще часто трактуется как ключевой для экономического процесса. Однако, сам факт воплощения решения в знаковой форме и семиотическая природа цен и других финансовых инструментов, как мне показалось, не является для австрийцев важной. Они не фокусируют свое внимание на проблеме знаков и функционировании семиотических систем.
Следует подчеркнуть, что анализ «знания» стал одним из первых фокусов внимания ММК. «Знание» жестко отделяется от «информации» и противопоставляется ей. Любое знание — в том числе и «научное»- «объективное» в трактовке австрийской школы — носит деятельностный характер. Знание всегда есть одновременно «средство». Использование или у=потребление в Деятельности — важнейший критерий оценки знания — как в части его смысловых структур, так и в части оценки его содержания.
Знание практично; критерием «истинности» знания является его употребимость в Деятельности, а точнее возможность реализовать успешную Деятельность на основе использованного знания. Здесь у Щедровицкого и Мизеса буквально текстуальнее совпадения [при том, что ГП не был знаком с работами Мизеса и никогда на него не ссылался]. Рассеянности прикладного (практического) знания противостоит масса процессов организации и систематизации знания — которые происходят не только в «науке» по правилам создания систем теории, но и в инженерии — по логике «прикладных» дисциплин, в философии — в форме «онтологии» или картины мира, а также на уровне отдельной личности — в процессе формирования «мировоззрения». Появление новых знаний и систематизаций (в том числе — различных систем знания) меняет ситуацию действия и влияет на планы и программы построения новой деятельности другими субъектами. Нужно отметить, что тема возможности влияния идей на процессы и структуры деятельности — в работах австрийцев и СМД-подходе во многих точках представляется практически идентичной.
Важнейшую функцию в процессах объективации играет не просто систематизация знаний — по тем или иным правилам [в том числе в структуре «научных предметов»], но и выражение содержания знаний в знаках по правилам определенных знаковых систем. В этом фактически и состоит вклад мышления в формирование деятельности и в процессы ее развития. С этой точки зрения рассматривается и одна из ключевых функций экономической системы. Она трактуется как одна из исторически сложившихся знаковых систем, конституирующий соответствующие формы организации хозяйственной деятельности. С одной стороны, экономическая форма организации выражает содержание определенного рода практик: хозяйственных практик, практик углубления разделения труда или практик обмена. С другой стороны, она оказывает на эти практики управляющее воздействие.
Проблема знания
Австрийская школа
- Будущее неопределенно; некоторые люди (предприниматели) более способны (подготовлены) к планированию будущей Деятельности. Главная задача предпринимателя в процессах эк. развития — создание и открытие новой информации/знания. Предпринимательская Д способствует координации не-согласованного поведения в обществе в целом.
- Предприниматели постоянно порождают новую информацию, которая по природе своей субъективна, рассеяна, имеет практический характер и с трудом поддается артикулированию. Открытие нового знания изменяет всю карту или контекст знаний, которым обладает действующий субъект. В этом смысле экономическая система в целом производит не материальные вещи, а знание.
- Задача экономической теории — анализ того, как стихийный порядок общественной жизни позволяет нам использовать гигантский объем практической информации, которая существует не в упорядоченном и консолидированном виде, а рассеяна среди миллионов людей.
- Важнейшую роль в процессе принятия предпринимательских решений и создания новой информации является установление цен факторов производства.
Московский методологический кружок
- «Знание» жестко отделяется от «информации» и противопоставляется ей. Знание всегда носит деятельностный характер, оно есть одновременно «способ Деятельности».
- Рассеянности прикладного (практического) знания противостоит масса процессов организации и систематизации знания. Появление новых знаний и систематизаций меняет ситуацию Д и влияет на планы и программы построения новой Деятельности другими субъектами.
- Важнейшую функцию в процессах объективации играет выражение содержания знаний в знаках по правилам определенных знаковых систем. В этом фактически и состоит вклад Мышления в формирование Деятельности и в процессы ее развития.
- С этой точки зрения рассматривается также и экономическая система — как одна из исторически сложившихся знаковых систем, с одной стороны выражающая содержание определенного рода практик (хоз. практик, практик углубления РТ или обмена), а с другой стороны — оказывающая на эти практики управляющей воздействие.
12. Институты
Начиная с К. Менгера33, который, как мы помним, поставил во главу угла процессы действия и действующего субъекта, австрийцев не могло не интересовать то, как на эти процессы влияют социальные и социокультурные нормы, правила и модели поведения. Осмысление этой проблемы проявляется в концепции возникновения, функционирования и эволюции институтов. Утвердившиеся модели поведения возникают (складываются) стихийно и эволюционно.
Институты являются результатом длительного эволюционного процесса, в который вносили свой вклад миллионы людей, принадлежащих многим поколениям. Эти институты невозможно спроектировать. В ходе истории социальные группы первыми выработавшие нормы и правила поведения, благоприятные для мирной и конструктивной жизни, а также для расширения сотрудничества, постепенно поглощают более примитивные группы, сохраняющие опору на силу и родовую организацию. Хайек, который, наверное, уделил наибольшее влияние анализу институциональных процессов, в последний период своего творчества подверг серьезной критике «сциентизм» и «рационализм», который с его точки зрения излишне преувеличил роль разума в формировании социального порядка. Правда эта позиция расходится с оценкой роли «мышления» у Мизеса, о которой мы говорили раньше.
В этом плане можно сказать, что австрийцы примыкают к тому крылу институционалистов, которое связано с именами Монтескье34, Берка35 и Савиньи36. По их мнению, институты возникают исторически из множества человеческих действий (взаимодействий); из децентрализованного процесса проб и ошибок начинают возникать (складываться) модели успешного/преобладающего поведения, которые лучше других устраняют несогласованность. Институты являются непреднамеренными последствиями отдельных целесообразным действий людей.
33. Карл Ме́нгер (нем. Carl Menger; 23 февраля 1840, Нёй-Сандец, Галиция, Австрийская империя, ныне Новы-Сонч, Польша — 27 февраля 1921, Вена, Австрия) — австрийский экономист, основатель австрийской школы.
34. Шарль Луи́ де Секонда́, барон де Ля Брэд и де Монтескьё (18 января 1689 г., Ла-Бред, Франция
— 10 февраля 1755 г., Париж, Франция)— французский писатель, правовед, философ и политолог, автор романа «Персидские письма», статей из «Энциклопедии, или Толкового словаря наук, искусств и ремёсел», труда «О духе законов», сторонник натуралистического подхода в изучении общества.
35. Эдмунд Берк (англ. Edmund Burke; 12 января 1729, Дублин — 9 июля 1797, Биконсфилд, Бакингемшир) — англо-ирландский парламентарий, политический деятель, публицист эпохи Просвещения, родоначальник идеологии консерватизма. Был членом парламента с 1766 по 1794 год в Палате общин. Сторонник укрепления добродетелей в обществе и важности религиозных институтов для моральной стабильности и блага государства.
36. Фри́дрих Карл фон Савиньи́ (нем. Friedrich Carl von Savigny; 21 февраля 1779, Франкфурт-на-Майне — 25 октября 1861, Берлин) — немецкий правовед и историк, юрист, представитель исторической школы права.
Как мы уже подчеркнули выше, Мизеса всегда интересовал вопрос о том, как на процесс институционализации влияют новые идеи; несмотря на свой личный удручающий опыт продвижения теоретический моделей и ценностей либерализма он до конца жизни считал, что новые идеи являются реальной движущей силой развития человечества.
Большое значение в становлении и распространении австрийской традиции играл анализ институционального контекста, способствующего или, напротив, препятствующего занятиям предпринимательством. Именно на обсуждение этого вопроса была направлена дискуссия о природе социализма и интеллектуальных ошибках, лежащих в основе социалистической идеологии. Мезес уже в начале 20-ых годов показал, что, если по каким-то причинам возможности для проявления предприимчивости в каких-то областях закрыты или сужены, люди просто не будут рассматривать там возможность достижения целей. Поскольку цели окажутся недостижимыми, то они перестанут служить мотивами (стимулами) для восприятия или обнаружения необходимых знаний, проб и усилий. Более того, в подобных обстоятельствах не возникают представления об упущенных возможностях, ценности и многообразии целей, ставших не достижимыми.
В соответствии с доктринальными представлениями ММК, важнейшую роль для формирования и, особенно, для обеспечения воспроизводства деятельности играет «культура». В силу того, что «воспроизводимость» в целом, в отличие от австрийской традиции, рассматривается как важнейшая онтологическая характеристика Деятельности (и мышления как деятельности) — в отличии от действия (которое вообще может оставаться экземпляфицированным и неповторимым) — нормировке придается чрезвычайно большая, можно даже сказать, ключевая роль. То, что не имеет нормативной формы существования фактически не является деятельностью. Другое дело, что нормативность не автоматична; «быть нормой» как и любой другой организованностью Деятельности — это значит быть включенной в деятельность и задействованной в ней в функции нормы. Поэтому упор на нормативный характер Деятельности не исключает роли описанного выше, в главе про общие представления о Деятельности, «субъективного» фактора в процессах реализации. Однако, ключевой для понимания Деятельности остается сама дихотомия «нормы-реализации».
Культура возникает через рефлексию опыта деятельности, фиксацию этого опыта в специальных знаковых средствах — в том числе в нормативных описаниях и нормативных предписаниях разного типа. Наличие «культуры», а не только процессы живого «сотрудничества» является основополагающим моментом, создающим человеческое общество в точном смысле слова. Здесь также видны существенные расхождения с австрийцами в части их историософии и социологии.
Для обеспечения названных процессов возникает целый ряд специализированных типов и сфер деятельности — от «культуртехники» и «инженерии культуры» до разветвленных систем обучения, подготовки кадров и образования. Помимо научения в ситуациях живого опыта на формирование нормативного репертуара субъекта действия влияет система организации процесса трансляции норм. Наиболее развитую форму это представление приобрело в рамках так называемой схемы «переноса опыта»: в ней схема «шага развития» как бы погружается в рамки схемы воспроизводства Деятельности и трансляции культуры.
Следует подчеркнуть, что культура для ГПЩ противостоит чисто «социальным» формам общежития и «социальным» нормам, которые в чистом виде носят достаточно примитивный, но при этом очень глубинный характер. Общество, лишенное культурных механизмов воспроизводства может полностью деградировать — вплоть до стирания границы между человеческим и животно-биологическими процессами. В этом противопоставлении на мой взгляд воплощена, в том числе, интуиция советского опыта, сформулированная ГПЩ в середине 60-х годов.
Проблема институтов
Австрийская школа
- Институты являются результатом длительного эволюционного процесса. Их невозможно спроектировать; в истории социальные группы, первыми выработавшие нормы и правила поведения, благоприятные для мирной и конструктивной жизни и расширения сотрудничества, постепенно поглощают более примитивные группы, сохраняющие опору на силу и родовую организацию.
- Институты являются непреднамеренными последствиями отдельных действий, возникающих из социально-исторического процесса.
- Институциональный контекст способствует / препятствует занятиям предпринимательством. На это была направлена дискуссия о природе социализма и интеллект. ошибках, лежащих в его основе. Мизес показал, что, если возможности для проявления предприимчивости в каких-то областях закрыты / сужены, люди не будут рассматривать достижение целей в них. Т.к. цели окажутся недостижимыми, то они перестанут служить мотивами (стимулами) для восприятия или обнаружения необходимых знаний, проб и усилий.
Московский методологический кружок
- Важнейшую роль для формирования и воспроизводства Деятельности играет «культура». Она возникает через рефлексию опыта Деятельности, фиксацию этого опыта в специальных знаковых средствах, в т.ч. нормах, организацию процесса трансляции подобных знаковых представлений (нормативных описаний и предписаний) и последующее задействование этих норм для воспроизводства самой Деятельности.
- Для обеспечения названных процессов возникает целый ряд специализированных типов Деятельности — от «культуртехники» и «инженерии культуры» до разветвленных систем обучения, подготовки кадров и образования.
- Культура противостоит чисто «социальным» формам общежития и «социальным» нормам, которые в чистом виде в основном носят достаточно примитивный, но при этом очень глубинный характер. Общество, лишенное культурных механизмов воспроизводства, может полностью деградировать — вплоть до стирания границы между человеческим и животно-биологическими процессами.
13. Вместо заключения
Для того чтобы оставить поле для дискуссии и, вместе с тем, наметить некоторые линии дальнейшей работы я бы хотел остановиться на трех моментах, которые в названных традициях, на мой взгляд, понимались и интерпретировались существенно отличным образом; при этом настолько существенным, что эти различия могут повлиять и на более сдержанную трактовку «близости» исходных фундаментальных допущений и рамок для построения онтологии Деятельности. Часть этих моментов я уже упомянул в ходе предшествующего изложения.
Во-первых, следует подчеркнуть, что СМД-подход в отличие от Австрийской традиции никогда не педалировал и не выделял в качестве ключевой проблемы «редкость» средств. Для австрийцев это важнейший момент. В отличие от условий действия, средства всегда отсутствуют в нужном виде; это, собственно, и создает для каждого действия ситуацию выбора альтернативных сценариев или способов его осуществления. Редкость средств как бы запускает сам механизм развертывания Деятельности, ранжирования средств, и, по мере осознания их нехватки, вторичного пересмотра целей. Этот механизм также лежит в основе всего экономического процесса.
СМД — подход фиксирует ситуацию «разрыва» как ключевую для развития деятельности. В этом смысле, он признает факт неадекватности или отсутствия средств, но не превращает эту «аналитику дефицита» в предмет более углубленного рассмотрения с точки зрения изменения логики исходного действия. Проблемная ситуация разрешается в общем виде за счет выхода деятеля в рефлексию или рефлексивную позицию, которая, по сути дела, в реальных ситуациях Мыследеятельности(МД) всегда представляет собой использование в рефлексивной функции средств или продуктов другого мышления и другой МД. Имплицитно предполагается, что в другой МД подобные организованности, которые могут выполнить функцию средств, либо уже есть, либо они могут быть разработаны.
Более того, сама методология как бы фокусирует свое внимание на процессах разработки интеллектуальных полуфабрикатов или заготовок для разных субъектов деятельности или «позиций», находящихся по отношению к названной интеллектуальной (мыслительной) работе как бы в «нижнем уровне» и выступающих в качестве потребителей продуктов мышления. В одном из своих интервью после проведения первой ОДИ Георгий Петрович сказал: «Методология [имеется в виду методологическое мышление] может все…». Подобная трактовка, которая в Австрийской традиции могла бы быть охарактеризована как «пагубная самонадеянность», естественно выражала ряд других установок и программ Московского методологического кружка(ММК). А они, в свою очередь отражали важные силовые линии более широкой социокультурной ситуации, в которой возник сам ММК и его программы; об этом чуть подробнее мы скажем ниже.
Олег Генисаретский37 в свое время настаивал на том, что важным предметом рассмотрения является не только «рефлексивный выход», но и «рефлексивный возврат» (или как он однажды выразился, не только «рефлексия», но и «флексия»). Однако, эти вопросы не стали предметом специального анализа вплоть до перехода в конце 70-х годов к практике ОДИ, а затем и к практике реализации управленческих проектов. Рассмотрение того, что, извините за тавтологию, делает или как мыслит сам деятель после того, как он столкнулся с нехваткой средств и обнаружил, выйдя в рефлексивную позицию, что средств как не было, так и нет — остался практически за рамками подробного анализа.
37. Оле́г И́горевич Генисаре́тский (28 февраля 1942) — советский и российский искусствовед, философ, общественный деятель. Доктор искусствоведения, теоретик дизайна.
Во-вторых, следует указать на то, что СМД-традиция в отличие от Австрийского подхода всегда преувеличивала роль мышления и возможности аналитического представления и последующего преобразования Деятельности за счет мысли. В работах австрийцев этой теме уделено много внимания; в том числе в рамках анализа «социализма» и лежащих в его основе интеллектуальных заблуждений. В связи с тем, что Георгий Петрович Щедровицкий, безусловно, оставался включенным в советскую интеллектуальную ситуацию в широком смысле слова — критика Мизесом социализма может рассматриваться в том числе как критика ряда интеллектуальных предпосылок программы ММК (не важно в данный момент — рефлектируемых или нерефлектируемых).
ГП, безусловно, преувеличивал роль и значение Мышления в решении практических задач. Это преувеличение приобретает дополнительный смысл на фоне того явного пренебрежения, которое «социализм» как политический строй и социальная система оказывали самому автору СМД-подхода и его идеям. Однако, в конечном счете ГП вырос в семье инженеров, а в бытность свою на физическом факультете МГУ был ориентирован на интеллектуальное сообщество физиков, которое в тот период, конечно, было уже признано властью и приближено к верхним этажам табели о рангах. Наверное, ГП мог считать, что постепенно руководство СССР осознает также важность методологических идей и «введет» и методологов, разработчиков теорий и технологий Мышления и Деятельности в круг «приближённых» и поощряемых властью. Но это — не очень важные для данного рассуждения особенности социокультурного контекста, несмотря на то, что в качестве мифологии они могут продолжать существовать и сегодня. И даже наверняка существуют в каких-то социальных «заповедниках».
Важно то, что за этой концепцией стояла уверенность самого ГП и части представителей ММК в том, что особый тип Мышления, который они назвали методологическим в отличие от научного, философского и инженерного (а по существу и по замыслу — новое практикоориентированное Мышление) действительно способно решить все проблемы и, продолжая первый пункт, разработать средства для любой Деятельности. Это не было PR. Они действительно так считали. Тот, факт, что разрабатываемыми средствами не особенно кто-то пользовался в текущий период, объяснялось при этом разными социальными обстоятельствами. Работа в кружке должна была идти впрок, и средства должны были разрабатываться для некоего «арсенала» средств, где они в хорошо смазанном состоянии должны были дожидаться более благоприятной ситуации.
Парадокс текущей невостребованности этих разработок решался достаточно просто: нужно было просто перейти к разработке средств более высокого уровня — самых общих схем организации деятельности — с тем, чтобы максимально снизить риск их нефункциональности. Кому-то в зале может показаться, что я издеваюсь, но это не так. К слову, на мой взгляд, установка «австрийцев» на разработку общих представлений о Деятельности в рамках праксеологии, как основы экономической теории, последовательно и логично развивающей базовую предпосылку субъективной теории ценности — особенно на фоне доминирвания в тот период интервенционалисткой идеологии в реальной практике принятия политических, государственных и хозяйственных решений — по фигуре самоопределения очень похоже на самоопределение лидера ММК.
Это вынужденное движение «вверх» — в отличие от движения к самому действию, к его реальным разрывам и проблемам, а значит, и к востребованным и соразмерным средствам (в отличие от движения «вниз» в рамках пространственной метафоры устройства МД) оказалось возможным, как и в случае с Мизесом, в результате удивительного упорства и последовательности самого ГП. Роль «путеводной звезды» в течение этих 30-40 лет в специфической ситуации СССР с какого-то момента стала выполнять специально «героизируемая» фигура «управленца» (и деятельности (МД) ОРУ38). Именно этот тип и сфера деятельности рассматривались фактически как источник запроса к методологическому мышлению на средства и как образ универсального потребителя для продуктов методологических разработок. Эта «мифология» в хорошем смысле слова сохранилась до сих пор и легла в основу фактического различия социальных стратегий австрийцев и ММК.
Если первые в итоге «героизировали» фигуру предпринимателя и стали рассматривать его как основного производителя «экономического развития», то вторые сделали ставку на формирование управленческого мышления — которое могло в перспективе стать достоянием каждого человека, а не только узкого круга лиц, занимающих руководящие должности в тех или иных иерархически организованных системах принятия решений. Эти системы ГП в целом недолюбливал, как и Мизес, и, особенно в последние годы, всячески критиковал — в том числе воспроизводя ряд чисто австрийских аргументов — настаивая на необходимости формирования так называемых три-Г или сетевых структур горизонтального и диагонального взаимодействия и сотрудничества (гетерархированных, гетерогенных, гетерохронных).
38. Организации, руководства, управления
В-третьих, как мы уже подчеркивали выше, СМД-подход, в отличие от австрийцев, уделял гораздо больше внимания — как в моделях, так и, что более важно, в практике организации Деятельности — нормативным образованиям и их роли в процессах производства, воспроизводства, функционирования, развития, создания и ликвидации систем деятельности. Как вы уже, наверное, поняли, этот вопрос тесно связан с двумя предыдущими — вопросом о средствах и вопросом о роли методологического мышления. Можно оставить пока в стороне крайние версии такого нормативного подхода, которые до сих пор развивает ряд выходцев из ММК, например, Виталий Дубровский. Как вы знаете, он считает, что в процессах деятельности важен акт выбора норм, однако сам этот выбор полностью нормирован нормами самого выбора.
Не становясь на эту крайнюю позицию, хотя и отметив ее для себя как говорится «на полях», следует подчеркнуть, что для программы ММК искомая нормативность чрезвычайно важна также и с точки зрения обоснования роли мышления и его продуктов в Мыследеятельности. Как вы понимаете, важной характеристикой мышления оказывается специальная искусственная и даже искусственно-техническая нормировка (как скажем, в логике Аристотеля) и превращение этих созданных норм мышления в общеобязательные — как важнейшая характеристика устойчивости и воспроизводимости самой Деятельности. Мы упомянули выше несколько различных механизмов, влияющих на подобное укоренение норм Мышления в Деятельности — в том числе на функции и назначение специализированной системы обучения, подготовки кадров и образования.
Кстати, австрийцы не отрицают этой особенности мышления и на уровне общих принципов праксеологии даже подчеркивают не только априорный, но и в некотором смысле общеобязательный характер логических схем Мышления. Также австрийцы никогда не отрицали и нормативного влияния на человеческое поведение и действие различных социальных институтов, поддерживающих устойчивость — если не самой Деятельности, то, по крайней мере, ее социальной оболочки (или каркаса). В этом плане не случайно косвенное, но при этом достаточно серьезное влияние «австрийцев» на ряд социологических направлений; в том числе, как мне кажется, в целом на социальный конструктивизм. Безусловно, эта тема требует серьезного исследования, и скорее всего результаты вряд ли порадовали бы самого «рыцаря либерализма».
Однако, ММК нормативное происхождение определенных приемов и технологий мышления переносят на продукты последнего. Ведь мышление производит в качестве искомого продукта некие специальные организованности (в том числе не только модели, теории или онтологические схемы, которые характерны для исследовательского или онтологического мышления, но и планы, проекты и программы в так называемых прожективных типах Мышления. Эти организованности в конечном счете призваны стать средствами в «нижележащем» слое Деятельности, а значит, через эти продукты Мышление выступает в качестве метасистемы, выполняющей управляющие (организующие) функции по отношению к Деятельности.
Думаю, что именно этот тезис вызвал бы среди австрийцев наиболее острые возражения. Ибо, фактически, он возвращает нас к проблеме «социализма» — то есть к проблеме разрушающего влияния, которое решения, принятые вне той или иной деятельностной позиции, могут оказать и реально оказывают как на саму эту деятельность, так и на социокультурные условия ее дальнейшего осуществления. Думаю, что для Мизеса, если бы он встретился со Щедровицким в реальной дискуссии (а вели бы ее они на немецком языке), Георгий Петрович выступил бы как еще один защитник социализма — наряду с Оскаром Ланге39 — только на этот раз под маской защиты исключительной роли и возможностей мышления, пусть и методологического.
Хотя, как позже вспоминал Милтон Фридмен40, в ходе одной из дискуссий на первой конференции в Мон-Перелен, старик обвинил всех собравшихся там участников, включая многих своих учеников, в латентном социализме, встал и покинул аудиторию.
39. Оскар Рышард Ла́нге (польск. Oskar Ryszard Lange; 1904, Томашув-Мазовецкий —1965, Лондон) — польский экономист, специалист в области эконометрики, политический и общественный деятель. Был заместителем председателя Государственного совета Польской Народной Республики в 1961—1965 годах.
40. Милтон Фридман (англ. Milton Friedman; 1912, Бруклин, Нью-Йорк, США —, Сан-Франциско, США) — американский экономист, обладатель премии по экономике памяти Альфреда Нобеля 1976 года за исследования в области потребления, монетарной истории и теории, а также сложности стабилизационной политики.