Семья Арсеньевых была высококультурной. Отец, как дипломат, побывал в разных странах Европы и всегда увлекался историей и археологией. Интересы матери Н. С. были религиозного и литературного характера. Тут были и Исаак Сирин, и Макарий Египетский, и «Фиоретти» Св. Франциска Ассизского и автобиография германского мистика Сузо. Мать Н. С. очень часто предавалась горячей молитве, прежде всего о других, о несчастных и нуждающихся. Но ее глубоко интересовала история и литература, будь это Амедэ Тьерри или «Фауст» Гете, «Buch der Lieder» («Книга песен») Гейне, Расин и Мольер. Все это читалось обычно в подлинниках. Мать учила детей любви к чтению и Н. С. ей читал вслух ее любимые произведения. Она же научила Н. С. и английскому языку наряду с французский и немецким. Дед Н. С. обладая большой библиотекой и увлекался германской мистикой Франца Баадера и Якова Беме, не забывая и таких православных философов, как А. С. Хомяков. В начале университетских годов С. Н. Трубецкой (1862–1905), автор «Метафизики древней Греции» и «Учения о Логосе», оказал огромное влияние на Н. С. Знаток Платона и Плотина «он прежде всего был живой носитель устремления к живой и высшей истине», замечает о своем наставнике Н. С. Горячее желание постичь Высшую Реальность, как Высшее Благо, Истину и Красоту в лекциях профессора С. Н. Трубецкого, зажигали молодые умы и сердца слушателей. Н. С. еще в седьмой классе лицея увлекся книгами С. Н. Трубецкого. В те времена (профессор Н. С. Арсеньев рожден в 1888 году) остро стоял вопрос об отношении духа к материн, борьба за права духовности. Начиналась, оборванная революцией 1917 года, переоценка материализма, как мировоззрения, давшая, чуть позднее, блестящую плеяду мыслителей, к которой принадлежит и Н. С. Значительную роль в духовном развитии Н. С. сыграли, кроме кн. Трубецкого, Л. М. Лопатин (1855–1920), В. С. Соловьев и историк литературы П. Н. Сакулин. Кроме философии Н. С. очень много занимался и Западными литературами и вскоре овладел итальянским и испанским языками. В разных работах Н. С. можно видеть отличное знакомство с произведениями Шекспира, Байрона, Кальдерона, Данте, Шиллера, Леопарди, Иосифа фон Эйхендорфа, Иоанна Св. Креста, Сервантеса и т. д. В философии, кроме Св. Писания и позднее Отцов Церкви, я замечаю переработанное влияние Шеллинга, И. Киреевского и Хомякова. И. Кант оставил скорее отрицательное впечатление в уме Н. С. Кант для Н. С. обедняет многопланность и многоцветность мира и его постепенную доступность для интуитивно–сверхразумного понимания. Проще говоря, Кант был сух для того, кто стремится постичь религиозное значение Красоты и ее роль в истории людей. Н. С. восемнадцати лет, вступая в 1906 году в Московский университет был уже вполне духовно сложившимся человеком, а не мечущимся туда–сюда юношей. <…>
Понятно, что первые лекции доктора Н. С. Арсеньева в Московской университете были «Мистическая поэзия Средних Веков». Начал он читать их в 1916 году. А тридцати лет Н. С. был избран на профессорскую кафедру Западноевропейской литературы в Саратовском университете, где в то время деканом был С. Л. Франк. Большевики в 1922 году разгромили университеты и выслали десятки профессоров, ученых, философов и историков. Должны были покинуть СССР С. Булгаков, С. Франк, Н. Арсеньев, И. Лапшин, Н. Лосский, Н. Бердяев, И. Ильин и многие другие. Но жажда творить, думать, искать не угасла, а расцвела у ряда русских мыслителей лишенных родины. Так было и с Н. С. Не случайно он говорил однажды о базе творчества, о «за сердце хватающем до слез, мирном и умиряющем молчанки». В Берлине, а затем в Кенигсбергском университете продолжалась деятельность Н С. — «Античный мир и раннее христианство», «Жажда подлинного бытия» (1922). Лично я особенно люблю эту редко яркую книгу, книгу устремлений ее автора к тем, кто и в глубокой древности жаждая иного, подлинного, преображенного бытия. Н. С. приводит тексты (он хорошо знает и древние языки), открывающие Основу, «основоположную Божественную Действительность, действительность, из которой все живет и перед которой все остальное бесконечно мало и ничтожно».
Профессор Арсеньев автор двадцати восьми книг и брошюр и около двухсот статей и рецензий на множество тем из области античного мира, Средних веков, Эпохи Возрождения и современности. Тут и Петрарка и Байрон, и Леопарди, и Шенье и Пушкин, и Толстой, и Достоевский, и Хомяков, и Киреевский, и жизнь Церкви в наши дни. И во всем написанном Н. С. есть то, что Иван Александрович Ильин (1883–1954) называя «Поющее сердце». Такова, напр., его книга по–английски, переведенная в 1943 году на немецкий «Mysticism and the Eastern Church» или «The Holy Moscow» (1940), опять же переведенная на французский в 1948 году, или книга о Православии, Католичестве и Протестантизме (Париж, 1930) и многое множество статей. Позволим себе остановиться на некоторых трудах Н. С., где меня привлекает и удачность, и необычайная яркость цитат из разных авторов, и ценность примечаний, в которых лежит зерно для будущих исследований (см., напр., об Андрэ Шенье и А. С. Пушкине). <…>
