Родился в небогатой дворянской семье, в 1869-1873 гг. учился на историко-филологическом факультете Московского университета, где слушал лекции В. И. Герье и С. М. Соловьева. 1883 г. защитил докторскую диссертацию «Основные вопросы философии истории». В основном придерживался позитивистской позиции, однако также испытал влияние неокантианства (прежде всего – Г. Риккерта). В 1874-1889 гг. был профессором Варшавского университета. В 1879–1899 гг. преподавал в Московском университете. Был членом партии кадетов во время I созыва Государственной думы. Умер 18 февраля 1931 г. в Ленинграде, похоронен на Смоленском кладбище. Подробнее о взглядах Кареева рассказывается в книге д.ф.н. Л. И. Новиковой и д.ф.н. И. Н. Сиземской «Русская философия истории». Приводим выдержки из текста:
Философия России
Кареев Николай Иванович
Русский и советский учёный-историк и социолог, педагог. Член-корреспондент Санкт-Петербургской академии наук (1910), почётный член Академии наук СССР (1929).(1850-1931)
Всемирная история не есть только сумма частных историй, т. е. историй отдельных стран и народов. Смотреть на историю человечества таким образом мы имели бы право только в том случае, если бы жизнь каждой страны, каждого народа протекала совершенно обособленно, вне какой бы то ни было связи с историей других стран, других народов. Всякому известно, что в настоящее время нет ни одного почти уголка заселенной земли, который так или иначе, в той или другой мере не испытывал бы на себе влияния со стороны того, что происходит в других местах, и что сближение между наиболее отдаленными одна от другой странами, один от другого народами делается все более и более тесным. Политические интересы современных государств и наций в разных частях света до такой степени переплелись между собою, что мы имеем полное право говорить о существовании мировой политики как сложной системы взаимоотношений между всеми цивилизованными и варварскими народами всех пяти частей света, от каковых взаимоотношений зависят судьбы и диких племен, населяющих еще значительные пространства суши. Мы можем также говорить о существовании мировой торговли, т. е. об экономическом взаимодействии между всеми частями света или составляющими их отдельными странами. Наконец, быстрое распространение по всему земному шару всего того, что входит в понятие высшей культуры, свидетельствует равным образом, что история движется в объединительном направлении.
Николай Иванович Кареев (1850–1931) – русский философ, социолог, историк, член-корр. Санкт-Петербургской АН (1910) и почетный член АН СССР (1929).
«Философия истории и социология продолжали развиваться в тесном единстве. Более того, как оценивал ситуацию Радлов, «сама философия истории постепенно превращается в социологию и подпадает под влияние позитивизма». Наиболее последовательным выразителем этой связи, активным защитником и проводником социологического направления в философии истории был Николай Иванович Кареев (1850-1931), имевший к этому времени известность как философ, социолог и историк. <…>
Н.И. Кареев был убежденным защитником связи философии истории и социологии как двух взаимодополняющих наук. Законы общества как социального организма, считал он, определяют движение человеческой истории и находятся в компетенции социологии – вот почему социология является составной частью научной философии истории. Воссоздание хода истории с учетом ее законов спасает историческое знание от религиозно-мистического провиденциализма и от схоластики логического конструирования. В силу того, что исторические построения осуществляются на основе социологической «формулы прогресса», отражающей наши представления об общественном идеале, они предполагают известный домысел. Это с необходимостью, считал Кареев, обращает к философской рефлексии по поводу того, как возможно познание истории. У Кареева мы впервые в отечественной философии находим специальное изложение вопросов исторической эпистемологии, правда, с общесоциологических позиций. <…>
… философия истории, заключает Кареев, предполагает субъективное отношение исследователя к истории. «Философия истории есть изображение истории с точки зрения гипотезы, что у жизни человечества должны быть только одна разумная цель, одна разумная последовательность в ее достижении, одна общая всем людям основа этой последовательности». К решению такой задачи можно относиться научно и ненаучно: ненаучное отношение – это умозрительное, связанное с попытками схоластического построения хода истории с целью открытия в ней идеального процесса развития «сущности вещей». Научная философия истории исходит из идеи прогресса; она «Не построяет» ее хода, а берет его таким, каким нам дает его наука, но только оценивает его с точки зрения некоторой умозрительной формулы. Иными словами, «научная философия истории ищет смысл истории, но не как ее сверхчувственную сущность, а как значение ее перемен для человечества». <…>
… «формула прогресса», с которой у Кареева связан необходимый исследователю философский домысел, есть «мерка» (не более!), которую он «прикладывает» к действительной истории, имея в виду возможности развития общества и личности. Это некоторое «одеяние», скроенное из опыта, которое он примеряет, чтобы понять связь прошлого, настоящего и будущего. Но именно «мерка», а не план, заданный априори, определяющий, как следует развертываться истории во времени и пространстве. Историософская модель действительности по формуле прогресса есть только «гипотетическое построение его законов, основанное на внесении в научное исследование духовной и общественной эволюции – объединяющего принципа разумной цели, к которой должна стремиться эта эволюция».
Предваряя возможные обвинения в субъективизме, Кареев обосновывал их неправомерность серией рассуждений о субъективизме «законном» и «произвольно-случайном». Со вторым он себя вообще не связывал, а о первом писал: «Законный субъективизм, чуждый всякого пристрастия и всякой односторонности, сводится к субъективному отношению историка, как человеческой личности, к человечеству, как совокупности таких же личностей». Он не имеет ничего общего с «метафизическим творчеством» и с пристрастностью исследователя, продиктованной его принадлежностью к определенной партии, социальной группе, классу, нации и т.п.; но необходим в социальном познании, в философском осмыслении истории в качестве некоторого «объединяющего принципа». <…>
Здесь необходимо отметить еще один момент его концепции: верховным принципом философии истории для Кареева является человеческая личность. «Историософия естественно становится на антропоцентрическую точку зрения, ибо и на самом деле человек – центр мира истории, через которого и для которого происходит все, совершающееся в истории». В обосновании этой идеи Кареев очевидно тяготеет к субъективному методу Михайловского, влияние которого он и не отрицал. Если философия истории есть применение к судьбам человечества идеи прогресса, то и «смысл истории» означает не что иное, как значимость ее для человека и человечества. Мир сам по себе неразумен, но личность, его познающая, разумна и потому имеет право морального суда над историей; не человек существует для истории, а история – для человека.
Субъективизм для Кареева, таким образом, означает встать на общечеловеческую точку зрения; когда исследователь чувствует себя человеком, а не членом какой-то партии, нации или государства, тогда происходит «освобождение» его как познающего субъекта от «случайных определений», стесняющих научное познание. <…>
… интерес к принципам философского анализа исторической реальности актуализировал проблематику исторической эпистемологии. Поворот к ней выражал в целом общую логику развития философии истории, выявившуюся к этому времени в западноевропейской философской мысли. Специфика подхода к этой проблеме в русской философии истории, в частности разработка ее Кареевым, состояла в том, что этот интерес был спровоцирован обращением к социологически интерпретированной идее прогресса. Поэтому речь шла, по сути дела, о «социологическом варианте» исторической эпистемологии.
Обосновывая правомерность такого подхода, Кареев актуализирует понятие историософии. Заметим, что этот термин с середины XIX в. чаще всего использовался для обозначения гегелевской философии истории, а также спекулятивной теоретической истории вообще. В русской философской мысли он, как правило, употреблялся в значении философии истории. Кареев закрепляет за ним особый смысл, непосредственно связанный с его пониманием связи философии и социологии. С этой целью он разводит понятия «философия истории» и «историософия». Философия истории есть философское обозрение прошлых судеб человечества, связанное с поисками смысла действительной истории; историософия – это философская теория исторического знания и исторического процесса в целом, это «общее подготовление философии историю», «общие принципы философствования в истории». <…>
Историософия как «общее подготовление философии истории» должна ответить на вопрос: каков механизм (социологический) исторического процесса, отвлеченно взятого, должна определить, как прилагать идею прогресса к рассмотрению действительной истории. Социологически понятая идея прогресса есть, таким образом, не только исходный принцип, методологическое руководство к философскому обозрению истории, но и часть особого философско-исторического знания – историософии. Социологическая теория тем самым была включена в систему историософского знания. <…>
Возражая своим критикам, Кареев подчеркивал, что он не ставит историософию рядом с социологией и уж тем более не делает ее частью последней, а именно вводит в состав историософии, доказывая, насколько социология важна для нее. В такой интерпретации историософии он видел смысл предложенного им «терминологического нововведения». Вводя понятие историософии, он не только утверждал, что от успехов наук номологических, к которым относил социологию, в отличие от истории как науки феноменологической, зависят успехи философии истории, но и легитимировал социологизацию исторической эпистемологии, а с этим и философии истории в целом. Надо сказать, что идея была воспринята.
Чуть позже историк Р.Ю. Виппер обозначил свою позицию более жестко, заявив, что «социология – преемница философии истории, социология – это новые общие требования, предъявляемые историей», ибо она есть «умственное отвлечение» тех задач, которые раньше были поставлены перед философией истории. Социология как наука об общественных законах справляется с этими задачами на научных основаниях.
Таковы были исходные принципы социологического направления в философско-исторической мысли, которое по ряду причин в конце века во многом определяло лицо русской философии истории».
Основные работы Н.И. Кареева
- «Крестьяне и крестьянский вопрос в последней четверти ХVIII в.» (1879)
- «Основные вопросы философии истории» (1883)
- «Очерк истории реформационного движения и католической реакции в Польше» (1886)
- «История Западной Европы в Новое время (в 7 томах)» (1892)
- «Монархии Древнего Востока и греко-римского мира» (1908)
- «Западноевропейская монархия XVI, XVII и XVIII веков» (1908)
- «Сущность исторического процесса и роль личности в истории» (1914)
- «Общий курс истории XIX и XX века до начала мировой войны» (1919)
- «Историки французской революции» (1924)
- «Прожитое и пережитое» (1990)
- «Моим критикам. Защита книги «Основные вопросы философии истории»» (1884)
- «Введение в изучение социологии» (1897)
- «Историко-философские и социологические этюды» (1895)
- «Историология. Теория исторического процесса» (1915)
Список очерков о философе
….