Петр Щедровицкий
Раздел 4. Многоуровневая схема «знания»
Цифровая трансформация: как философские представления о «знаниях» помогают спрогнозировать ход новой промышленной революции?
Лекция 1. Проблема «знания»
§ 19
Однако Вы прекрасно понимаете, что, воспользовавшись для обозначения результатов оперирования с вещью неким знаком, мы одновременно выходим на совершенно новый оперативный простор.
На уровне схемы это означает, что мы должны ввести ещё один функциональный узел.
Зафиксируем в схеме уровень использования тех или иных знаковых форм и «движения» в оперативном пространстве той или иной знаковой [семиотической] системы.
Пространство оперирования со знаками — тем более разных видов и типов — гораздо «шире», чем пространство нашего непосредственного оперирования с материальными вещами.
Как шутил Георгий Петрович, складывать баранов мы можем, вычитать тоже (хотя никто не любит это делать), а вот возводить в степень или извлекать корень из «баранов» нельзя. Это можно делать только с числами.
Это утверждение относится не только к знакам естественного языка или числам. Оно справедливо для огромного числа «искусственных языков», созданных человечеством в ходе известной нам истории.
§ 20
Из общих соображений ясно, что каждая такая используемая оперативная знаковая система предоставляет нам в руки ряд новых возможностей, но в то же время каждый переход на более высокий уровень замещения как бы «отдаляет» нас от Ens, которое мы исходно собирались описать и устройство которого мы хотели понять. На схеме мы изобразим этот функциональный узел или уровень в виде нескольких этажей замещения практических операций с «вещью» вторичными [или просто другими] операциями со знаками. Это очень тонкий момент.
§ 21
До этого момента мы двигались как бы линейно — буквально от ручного манипулирования материальной вещью в ситуации к замещению результатов этого оперирования знаком (знаками).
Теперь мы ввели объемлющее пространство используемой семиотической системы (например, естественного языка), в границах которой мы уже имеем определённую сложившуюся функциональную структуру, включающую в себя несколько новых организованностей мышления и связей между ними, несколько новых функциональных (оперативных) узлов.
Первой такой организованностью является так называемая «гипотеза».
Первоначально «гипотезой» называли вторую посылку силлогизма, которая содержала в себе условное обобщение. «Все люди смертны». Обычно дальше говорят неправильно. «Сократ — человек. Следовательно…». Однако, эта посылка формулируется иначе.
«Если Сократ человек, то…».
То есть, если Ens — в данном случае Сократ — является «человеком», если мы вправе отнести эту единичную вещь к определённому классу вещей, мы видим здесь скрытую операцию подведения единичной вещи под класс или тип.
Ясно, что мы можем ошибиться. Думали, что человек, а оказался «ангел».
§ 22
Более сложная функциональная структура этого узла на следующих шагах начинает включать в себя на более «высоких» этажах замещения место для специальных искусственных представлений об устройстве типовых «вещей», принадлежащих некоему классу. По логике схемы речь идёт о специальных знаковых образованиях. Эти знаковые образования могут становится предметами вторичного оперирования.
Мы называем этот функциональный узел «моделью». Из общих соображений ясно, что знаковый материал, из которого может быть собрана модель, может быть разным. Хороший пример «моделей» дают уменьшенные материальные копии вещей, в том числе — их «макеты».
В литературе по методологии науки «Моделирование в широком смысле — это эффективное по затратам использование чего-то одного вместо чего-то другого для мыслительных целей. Это позволяет нам использовать вместо реальности что-то такое, что проще, безопаснее или дешевле… для заданной цели; модель является абстракцией реальности в том смысле, что она не может представить все аспекты реальности. Это позволяет нам иметь дело с миром упрощённым способом, обходя сложность, опасность и необратимость реальности»17.
17. Rothenberg J., William L.E.,Loparo K.A., Nelson N.R. «The Nature of Modeling», Artificial Intelligence, Simulation, and Modeling, 1989, pp. 75-92. Eds. New York, John Wiley and Sons, Inc.
§ 23
В СМД-подходе «моделью» в широком смысле слова называется такая организованность мыследеятельности, знания о которой [полученные за счёт практического или мыслительного оперирования] могут быть отнесены к реальной «вещи», к тому «нечто», оперирование с которым по каким-то причинам невозможно. Как Вы понимаете, это функциональное определение «модели» осмысленно в рамках введённых представлений об этажах замещения на схеме многоплоскостного знания.
§ 24
Моделирование становится важнейшим режимом особой технологии систематического и целенаправленного производства «знаний», которое мы обычно называемых «исследованием» или, точнее, исследовательской мыследеятельностью. Очень грубо можно сказать, что исследовательская мыследеятельность технологизирует процессы по=знания, получения «опытных» знаний.
Вторым режимом исследовательской технологии мышления в XVI веке становится «эксперимент» и «экспериментирование».
Наверное, Вы уже догадались, что последний направлен на такое искусственно-техническое преобразование самой «вещи» или условий оперирования с ней, которые позволяют подтвердить или опровергнуть онтологические «гипотезы» (гипотезы об устройстве «объектов»), выдвинутые на предшествующих стадиях исследовательской работы и моделирования.
Моделирование и экспериментирование позволяет наладить буквально промышленный процесс производства новых знаний и проблематизации онтологических гипотез.
§ 25
Только теперь мы получаем возможность ввести в наше пространство представления о месте, роли и функциях такой организованности мыследеятельности, как «объекты».
«Объекты» (а точнее специально разработанные представления об идеальных объектах) появляются в рамках систем знаний [иногда методологи науки называют их теориями] и являются результатом сложной работы по увязыванию (синтезу) друг с другом содержания различных знаний — в том числе противоречивых.
Эта работа по построению подобных представлений об объектах называется «объективацией».
«Объекты» обычно есть плод длительной истории мышления.
Представления об объектах не тождественны моделям. Далеко не всякая модель или знания, полученные в ходе моделирования и экспериментирования, строятся в горизонте объективации и вообще могут быть объективированы.
Грубо можно сказать, что суть этой работы состоит в фальсификации [проблематизации и опровержении] знаний, сравнении знаний, полученных на различных моделях, сравнении знаний, полученных на моделях со знаниями, полученными в ходе практического оперирования с вещами [например, в ходе экспериментов] и т.д. Вы видите на схеме, что «объект» [О] лежит в верхних этажах замещения и не тождествен Х.
Одновременно приходится вводить различение между «действительностью» и «реальностью». В «реальности» мыследеятельности объективным существованием может наделяться не только «действительное», но также «возможное» и «должное».
То, что во введении мы назвали «онтологиями», есть прежде всего результат систематизации принципов и правил «объективации» и, одновременно, пространство, заданное связями между ключевым «объектами».
§ 26
И наконец — и в этом состоит суть притчи — в ходе образования простейшего знания все участники делают массу «ошибок».
Их утверждения не только противоречат друг другу. Все эти «знания» ложны или точнее, их истинность (которую часто рассматривают как критерий объективации) требует обоснования.
Истинность (истинностность знания) обусловлена отнюдь не наивным представлением о соответствии содержания «знания» тому, что якобы «есть» на самом деле — подлинному устройству вещи (из этого допущения исходила так называемая корреспондентская теория истинности).
Истинность обосновывается:
- либо характером используемых для построения знаний средств (признанных в данное время в данном месте),
- либо соответствием содержания отдельных знаний (представлений) системе представлений (системе теории или онтологии),
- либо, наконец, успешностью практического применения этих знаний.
Этот аспект понятия «знания», получивший название «фальсификации» или «фальсифицируемости», активно развивался в методологии исследования и науки ХХ века18.
18. Поппер К. «Логика научного исследования», 1934.
§ 27
Как только мы ввели этот второй, объемлющий контур схемы знания, ключевой проблемой вновь становится проблема «отнесения» результатов оперирования со знаками в рамках правил данной оперативной системы к действительным и возможным вещам окружающего Мира, к реальности.
По сути, подобное «отнесение» никогда не происходит с отдельными знаковыми формами. Оно становится возможным, когда мы выходим за рамки работы с простыми знаковыми образованиями, выражающими результаты отдельных операций, и начинаем использовать более сложные знаковые конструкты — мета-модели, представления о группах идеальных объектов и онтологические картины.
Таким образом, мы вернулись к исходной точке нашего рассуждения.