Философия России

Ковалевский Максим Максимович

Русский учёный, историк, публицист, социолог эволюционистского направления и общественный деятель. (1851-1916)

/
/
Ковалевский Максим Максимович

Необходимость регулирования новых ситуаций требует использования дополнительной психической энергии. В таких обстоятельствах действия личностей, которые обладают инициативным и творческим духом, становятся необходимыми, тогда как массы не способны сделать что-либо, кроме как подчиниться действиям инициатора.

М. М. Ковалевский

Максим Максимович Ковалевский (1851–1916) – всемирно известный русский ученый-энциклопедист, социолог, юрист, историк, общественный деятель, социальный мыслитель.

Член Государственной думы I созыва и Государственного совета. Академик Императорской Санкт-Петербургской академии наук.

Подробнее о жизненном пути и идеях Ковалевского рассказывается в статье выдающегося русского правоведа и социолога Н. С. Тимашева (1886–1970) «Социологические теории Максима Ковалевского».

Приводим выдержки из текста:

«Российская социология, возможно, – лучшая из всех возможных иллюстраций фундаментальных теорий социологии знания, в которой научная мысль рассматривается как функция социальной ситуации в ее целостности. 

В течение второй половины девятнадцатого века верхушка российского общества была разделена на два направления: 1) правящую бюрократию (поддерживаемую большинством дворян) и 2) «интеллигенцию» – социальную группу, состоящую преимущественно из академических преподавателей и профессионалов, однако, включающих также значимые меньшинства групп, поддерживаемых оппозиционным лагерем – среди дворян всегда были «либеральные бюрократы» и «социальные работники». Первый сектор развил консервативную идеологию, выраженную в хорошо известной триаде «самодержавие, православие, народность», в то время как второй примкнул к западным идеологиям либерализма и социализма. Общая структура российской культуры требовала, чтобы оба сектора отстаивали соответствующие им позиции на высоко теоретическом уровне. Результатом стало увеличение количества социологических систем, которые все имели одну общую тенденцию к обслуживанию политических целей. <…>

Острота конфликта между бюрократией и интеллигенцией сдерживала подъем чисто научной социологии в России, но не сделала его невозможным. Данную тенденцию с честью преодолел М.М. Ковалевский – выдающийся российский социолог довоенного периода. Он в полной мере покончил с российской традицией и построил свою систему не на политических предпосылках, но на тщательном исследовании истории социальных, политических, правовых и экономических институтов. Разрыв с традицией был настолько радикальным, что в своих работах он никогда не упоминал российских социологов.

М.М. Ковалевский родился 27 августа 1851 г. в Харькове на Украине в семье бога- того землевладельца. После окончания од- ной из средних школ г. Харькова (1868 г.) и юридического факультета Харьковского университета (1873 г.), он провел почти три года в Западной Европе: в Берлине, где учился с Рудольфом Гнейстом, Генрихом Бруннером и Адольфом Вагнером; в Париже и в Лондоне, где познакомился с сэром Генри Мэйном (которого он называл своим учителем), Гербертом Спенсером и Карлом Марксом. После возвращения в Россию, он получил степень магистра и был немедленно утвержден на должность профессора в Московском университете, а три года спустя он получил степень доктора наук.

В годы обучения за пределами России Ковалевский опубликовал свой первый труд: «Разложение аграрных общин кантона Ваадта (Vaud)» (1876 г.). Тема была показательной для научной увлеченности молодого Ковалевского, поскольку являлась исследованием ранней истории институтов. Его вторая работа была посвящена «Администрированию и судебным организациям английских графств периода до кончины Эдварда III» (1877 г.); следующая работа называлась «Аграрные общины» (1879 г.), в ней исследовались образование и разложение данной формы земельного владения на колониальных территориях; последующий труд рассматривал «Социальную организацию Англии в эпоху позднего Средневековья» (1880 г.). Проспект на тему «Сравнительно-исторический метод в юриспруденции» (1880 г.) стал одним из наиболее значимых вкладов Ковалевского в социальные науки. В надежде на непосредственное наблюдение пережитков раннего «арийского» закона, он провел три лета в высоких долинах Кавказа, результатом чего стали три книги: «Современный обычай и древний закон» (1886 г.), «Первобытный закон» (1886 г.); «Закон и обычай на Кавказе» (1890 г.). <…>

Его преподавание конституционного права в Московском университете основывалось на идее сходства политического развития всех стран и на предположении о том, что, по его мнению, конституционная реформа в России была неизбежна. Этого не мог терпеть реакционный министр образования того времени, и Ковалевского очень быстро выдворили из университета. Поскольку Ковалевский был богат, независим и никогда не был женат, ничто не мешало ему принять решение о выезде из России и продолжении своей ученой деятельности в либеральном окружении. Тем более решение было необременительным, учитывая, что он говорил бегло на английском, французском, немецком и итальянском языках. Сначала он провел серию лекций в Стокгольме, а затем поселился во Франции. Он приобрел красивое поместье в Бьюли на побережье Средиземного моря, где постепенно собрал личную библиотеку из пятидесяти тысяч томов. В этом месте он провел почти пятнадцать лет, часто покидая его в качестве приглашенного профессора (в Брюссель, Оксфорд и другие города) или как член Парижской школы социальных наук, которую он создал в 1900 г., или же с целью изучать различные общества и культуры. Он дважды был в США. В 1895 г. он стал вице-президентом Международного социологического института, его президентом в 1907 г. (после своего возвращения в Россию) и часто делал пожертвования «Международному обозрению по социологии» (Revue internationale de Sociologie).

Французские годы были наиболее продуктивным периодом в жизни Ковалевского. Три грандиозные работы были написаны: «Экономический рост Европы до подъема капитализма», «Происхождение современной демократии» и «От прямой к представительной демократии». В этот же период он опубликовал несколько работ, в которых описал российские институты для их изучения нероссийскими учеными, в частности две из них – «Экономический режим России» (Le Régime économique de la Russie) (1898 г.) и «Российские политические институты» (1902 г.).

Значительные политические изменения, которые произошли в России в 1904–1906 гг., позволили Ковалевскому вернуться на родину и там возобновить свою академическую деятельность. Он стал профессором Санкт-Петербургского университета и экономического отделения Политехнического института. Почти одновременно профессор Бехтерев основал в Санкт-Петербурге Психоневрологический институт и создал в нем кафедру социологии, первую в России. Он сделал предложение возглавить ее Ковалевскому, который с радостью согласился. Последний период его академической и научной деятельности характеризовался интенсивным чтением лекций и внеакадемической деятельностью. В 1906 г. он был избран членом Первой Думы от своего родного города Харькова; выборы во Вторую Думу он проиграл, но почти сразу же был избран одним из шести представителей университетов России в Государственный Совет. Он посвятил много времени и энергии законодательной деятельности. В то же время он являлся президентом множества научных и благотворительных организаций.

В тоже время Ковалевский не оставил научную деятельность. В последний период своей жизни его интерес был прикован к социологии. Это было логичное завершение его научного творчества, посвященного преимущественно исследованию корреляции между различными аспектами социальной жизни в их историческом развитии. В 1905 г. он опубликовал книгу «Современные социологи» – достойный обзор современных ему социологических теорий и, кроме того, еще и блестящая критика всех видов монизма в социологии. В 1910 г. он опубликовал два тома «Социологии» – первую в своем роде дискуссию о масштабе и методах социологии и их отношении к специальным социальным наукам и, во-вторых, монографию «Генетическая социология». В 1913 г. он начал редактирование (совместно с П.А. Сорокиным и другими) серии монографий «Новые идеи в социологии».

Лето 1914 г. Ковалевский прожил в Карловых Варах, затем в Австрии, где лечил больное сердце. После начала войны он был задержан <интернирован – прим. ред.>. Его освобождение стало возможным только благодаря вмешательству влиятельных друзей (среди них – президент США Вудро Вильсон), но его здоровье было явно подорвано, и 23 марта 1916 г. он скончался. Его похороны были национальным событием, т.к. Россия знала, что потеряла одного из величайших мужей науки. Симпозиум «В память М.М. Ковалевского» состоялся на следующий год со всеми почестями выдающемуся социологу. <…>

Когда Ковалевский начал свою научную деятельность, в социологии доминировала теория односторонней эволюции и неизбежного прогресса. За время своего существования теория продемонстрировала свою несостоятельность, но возродилась в новых формах; Ковалевский не только знал об этих изменениях, но и сам много сделал для этого. Однако он не смог полностью отвергнуть теорию, прочно укрепившуюся в нем; отсюда некоторая дуальность в его социологических идеях. С одной стороны, он объяснял с помощью «безуспешного доминирования органической теории общества» тенденцию его современников говорить об однонаправленной эволюции, подобно той, что имеет место быть среди людей и продуцирующей разные ступени в эволюции организма; но одновременно он говорил, что основной закон социологии заключается в том, что прогресс и тождество, столь часто возникающие между обществами, которые не взаимодействовали или не имели общих предков, могут быть объяснены только принципом «единства истории», означая, что эволюция человечества была прогрессивной. <…>

Непостоянство Ковалевского относительно сущности объекта, который должен изучаться социологией, отразилось в его идеях о масштабе и цели социологии. В своих ранних работах он принимал определение Конта, в соответствии с которым социология – наука о социальном порядке и социальном прогрессе. К концу жизни под влиянием американской социологии Ковалевский изменил позицию и определил социологию как «науку о социальной организации и социальных изменениях». Он провозгласил задачей социологии изучение коллективного менталитета социальных групп в тесной связи с их организацией и их эволюцией. Социология должна выполнять свою задачу посредством абстрагирования направлений от массы конкретных фактов и указывая на общую тенденцию; таким образом, она может вскрывать причины социальной стабильности и социальных изменений. <…>

По мнению Ковалевского, социология принадлежит не только к описательным социальным наукам, но также к наукам о социальной политике. Только социология, говорил он, способна раскрыть все причины, от которых зависит прогресс обществ, и их взаимоотношения. <…>

Методы изучения социальных изменений Ковалевского (на ранних и поздних этапах) естественно зависели от его фундаментальных гипотез. Для генетической социологии необходимо, по его мнению, установление, во-первых, некоторого числа ступеней эволюции и, во-вторых, законов, управляющих ими. Законы он понимал как «необходимые связи явлений»; они должны были отражать многообразие социальной природы человека, зависящей от климата и расы. Законы этой эволюции могут быть открыты путем сравнения параллельно протекающих эволюций. Простое сопоставление явлений недостаточно и использование сравнительно-исторического метода необходимо. Будучи мастером указанного метода, Ковалевский в своих социологических построениях использовал материалы, полученные в ходе его исследований по истории институтов, и расширял перспективу посредством добавления данных, почерпнутых в этнологии и изучении животных сообществ. Постепенно он детально разработал методологию, которая может быть представлена в следующем виде… <…>

Эволюция от одной стадии к другой не является, по мнению Ковалевского, прогрессом, возложенным на человека судьбой (если использовать термин Шпенглера), представленная каким-либо единственным фактором, будь-то расой, экономической потребностью или чем-либо другим. Жизнь Ковалевского характеризовалась доминированием монистических теорий в социологии; но, принимая концепцию Конта о взаимозависимости факторов, он сделал все для того, чтобы скомбинировать эти теории и сформулировать плюралистическую теорию социальной каузальности. «Принимать гипотезы экономического монизма, – полагал он, – или противоположные гипотезы Штейна и Гнейста было бы допустимо, только если они опирались бы не на изучение той или иной нации, а на изучение все- го развития человечества; вплоть до сегодняшнего времени это не было сделано». Несмотря на его склонность к изучению демографического фактора (см. ниже), он также боролся с демографическим монизмом. Когда А. Кост объяснил весь процесс эволюции единственно ростом населения, он был, с точки зрения Ковалевского, виновен в односторонности так же, как и марксисты. <…>

Весьма впечатляющим был анализ Ковалевским проблемы видимого доминирования различных факторов в различных эпохах. Все человеческие потребности, говорил он, находятся в постоянном взаимодействии, которое иногда становится частичным антагонизмом. Временно та или другая потребность может стать доминирующей. Во времена Александра Македонского, завоеваний и варваров, Наполеона доминировал политический фактор; в период борьбы пап и императоров, или Реформации, также как и в определенные периоды китайской истории, религиозный фактор играл главную роль; в период перехода от рабства к свободному труду экономический фактор имел наибольшую значимость. Однако более глубокий анализ показывает, что всегда каждый аспект социальной жизни был подвержен важным изменениям, естественно, в тесной связи с изменениями относительно доминирующего фактора. <…>

Полное понимание плюралистичного характера социальной каузальности не помешало Ковалевскому выбрать одну такую причину для пристального изучения. Ей стали рост населения и его плотность, которые, как ему казалось, дают самый постоянный импульс к экономическому развитию. <…>

Однако Ковалевский никогда не преувеличивал роль демографического фактора, и его никогда не обвиняли в демографическом монизме. Во-первых, он всегда утверждал, что только на экономическую эволюцию прямо влиял демографический фактор, особенно на ранних стадиях. <…> Во-вторых, он всегда подчеркивал тот факт, что демографический фактор никогда не действует в одиночку. Рост населения (преимущественно биологический фактор) увеличивает или уменьшает его действие на социальную эволюцию в отношении многочисленных чисто социальных причин: разрушительные войны, прогресс или регресс в социальной гигиене, контроль рождаемости (основанный на религиозных и моральных принципах или на индивидуальном или классовом эгоизме). <…>

«Факторы» Ковалевский никогда не считал прямо вынуждающими действовать людей специфическим образом. Он тщательно разработал учение о механизме социальных изменений, в котором подчеркивалась роль личности. Так, например, «когда обнаруживается недостаток в еде, разум ищет решение проблемы и находит его либо в эмиграции, либо в приручении животных, либо в первых попытках выращивать питательные культуры». <…>

Процесс социальных изменений, по мнению Ковалевского, может быть описан двумя соотносимыми способами: во- первых, как последовательность новаций, имитаций и согласований (вторичные новации); во-вторых, как постепенный рост и разработка правил поведения. Оба аспекта связаны между собой следующим образом: личностные новации и подражание отражаются в изменениях норм поведения и, далее, закона. В каждом правовом институте возможно обнаружить оба элемента. Так, например, частное присвоение земли первоначально кажется личностной новацией; подражание и согласование трансформируются в институт частного благосостояния. <…>

В статье, посвященной памяти Ковалевского, Рене Вормс написал: «Для французской и английской социальной науки он был представителем российской социальной науки, тогда как все в России признавали, что никто не знал лучше, чем он, достижения западной науки. Таким образом, он был связующим звеном двух ми- ров – Западной Европы и России». Однако было бы сложно найти следы его прямого влияния на западную науку. Кост признавал, что был обязан Ковалевскому пониманием роли демографического фактора. Лория, который в определенный период подчеркивал этот фактор в своих работах, оспаривал приоритет Ковалевского. Ортодоксальные марксисты подвергали нападкам те утверждения Ковалевского, в которых он отрицал всеопределяющую роль экономического фактора. <…>

… он ушел из жизни лишь за восемь месяцев до того, как нарушилась целостность в российской социальной науке, что произошло по причине роста силы коммунистов, которые имели целью установление монополии марксизма. Большинство его учеников были лишены возможности демонстрировать свои таланты и продолжать работу. Один из самых блестящих, Н.Д. Кондратьев, после небольшого периода лидерства в российской сельской социологии неожиданно исчез. Наиболее знаменитому из учеников – П.А. Сорокину – было суждено бежать и стать выдающимся американским социологом. <…>

Что было предначертано построениям Ковалевского? Один из таких элементов – теория однолинейной эволюции прогресса была однозначно отвергнута. Но следует помнить, что Ковалевский принимал ее только с большими оговорками и модификациями, и его учение о возможных причинах культурного тождества является одной из доминант социальных наук в наши дни, вероятно, вместе с принципами «ограничения возможностей». Другой элемент, за который он постоянно боролся и который при его жизни был принят только незначительным меньшинством, одержал решающую победу; это идея плюралистичности социальной каузальности, или взаимозависимости факторов. Под многими из утверждений Ковалевского могли бы подписаться и последователи Парето, и современные функционалисты. Идея, безусловно, сформировала фундамент для социологической теории Сорокина. Ковалевский никогда не заявлял, что он был оригинальным в своем предмете; он признавал свой долг перед Контом и его предшественниками. Его огромная заслуга состояла именно в сохранении звучной и важной идеи через поколение, для которого был характерен почти массовый нигилизм, и которая накопила множество фактов в свою пользу.

В отношении социальных наук в целом можно сказать, что выдающийся вклад Ковалевского заключался в представлении исторических и антропологических концепций и данных социологии, а также в доказательстве историкам важности обращения к социологическому и антропологическому материалу. Среди социальных ученых в других странах, чьи работа и интересы отвечали творчеству Ковалевского, были Маркс и Альфред Вебер в Германии, Л.Т. Хобхаус в Англии, Александр Голденвейзер, Джеймс Т. Шотвелл, Гарри Эльмер Барнс и Хаттон Вебстер в США».

Основные работы М.М. Ковалевского

  • «История полицейской администрации в английских графствах с древнейших времен до смерти Эдуарда III-го (Полиция безопасности)» (1876)
  • «Собрание неизданных актов и документов, служащих к характеристике полицейской администрации в английских графствах в XII, XIII, и XIV-м веках, предшествуемое монографией о полиции рабочих в Англии в XVI-м веке: Приложение к истории полицейской администрации в Англии с древнейших времен до смерти Эдуарда III-го» (1876) 
  • «Опыты по истории юрисдикции налогов во Франции с XIV века до смерти Людовика XIV. Т. 1.: Юрисдикция налогов в провинциях, удержавших сословное представительство. Вып. 1: Происхождение юрисдикции налогов во Франции. Юрисдикция налогов в Лангедоке. Т. 1: Вып. 1» (1876) 
  • «История полицейской администрации в английских графствах с древнейших времен до смерти Эдуарда I» (1877)
  • «Очерк истории распадения общинного землевладения в кантоне Ваадт. Лондон: тип. Гильберта и Ривингтона» (1876) 
  • «Общинное землевладение, причины, ход и последствия его разложения. Ч. 1» (1879) 
  • «Общественный строй Англии в конце средних веков»» (1880),
  • «Историко-сравнительный метод в юриспруденции и приемы изучения истории права» (1880)
  • «У подошвы Эльборуса: Очерк И. Иванюкова и М. Ковалевского» (1886)
  • «Закон и обычай на Кавказе. Т. 1 и т. 2» (1890)
  • «Tableau des origines de l’evolution de la famille et de la propriete» (1890) 
  • «Происхождение современной демократии», т. 1-4 (1895-1897) 
  • «Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства», т. 1-3 (1898—1903) 
  • «Конституция графа Лорис-Меликова и его частные письма» (1904) 
  • «Этнография и социология» (1904) 
  • «Современные социологи» (1905) 
  • «Политическая программа нового Союза народного благоденствия (речь на собрании членов Клуба независимых)» (1906)
  • «От прямого народоправства к представительному и от патриархальной монархии к парламентаризму: роль государства и его отражения в истории политических учений» (1906) 
  • «Русская конституция: очерк проф. М. М. Ковалевского» (1906) 
  • «Общее конституционное право. Лекции, читанные в С.-Петербургском Университете и Политехникуме» (1907-1908) 
  • «Очерки по истории политических учреждений России» (1908) 
  • «Социология», т. 1-2 (1910) 
  • «Очерк происхождения и развития семьи и собственности» (1939)
  • «Le clan chez les tribus indigenes de la Russie» (1905, 2002 — перевод)
  • «Экономический строй России» (1900) 
  • «Моя жизнь. Воспоминания» (2005)

Список очерков о философе

….

Поделиться:

Перейти в раздел Философия России

Третья методологическая школа П.Г. Щедровицкого

Формат: очно | Начало: 28.09.25

До начала школы осталось:

00
Дни
00
Часы
00
Минуты

Третья Методологическая школа будет проходить с 28 сентября по 4 октября 2025 года в Черногории, г. Херцег-Нови.