Философия России

Фохт Борис Александрович

Российский и советский философ и логик, переводчик философской литературы.Переводил труды Аристотеля, Канта, Гегеля, Шульце, Наторпа, Когена и др. Он также известен как один из лидеров русского неокантианства (в варианте марбургской школы). (1875-1946)

Как бы плодотворно для психологии ни было исследование сознания такой необходимости, подлинная проблема достоверности знания, своеобразная критическая проблема философии таким способом ее постановки и решения, в сущности, даже не затрагивается. Ведь даже если бы мы в совершенстве знали, когда какое-либо суждение необходимо для нас, и при каких условиях оно мыслится нами с необходимостью, какими индивидуально психологическими предпосылками оно в своей значимости для нас определяется, то ведь всем этим мы еще ни на шаг не были бы подвинуты к решению вопроса о том, почему именно такое суждение мыслится нами как необходимое и от чего зависит объективная значимость связи входящих в него представлений, то есть каково основание содержащегося в нем познания (Erkenntnisgrund) совершенно независимо от нашего индивидуального опыта? И ясно, что единственный путь к, решению этого принципиального вопроса может лежать лишь в исследовании суждения со стороны его объективной значимости, в рассмотрении его по той ценности и роли, которую оно может иметь в области научного познания и опыта для его рассмотрения и упрочения совершенно независимо от условий его возникновения в нашем сознании.

Б. А. Фохт

борис александрович фохт - русский философ

Фохт Борис Александрович
__________

(1875-1946)

Борис Александрович Фохт (1875–1946) — русский философ, логик, педагог и переводчик. Переводил труды Аристотеля, Канта, Гегеля, Шульце, Наторпа, Когена и др. Он также известен как один из лидеров русского неокантианства (в варианте марбургской школы). Подробнее о взглядах и творческом пути Фохта рассказывает исследователь русского неокантианства, д.ф.н. Н. А. Дмитриева в предисловии к сборнику его работ «Избранное (из философского наследия)». Приводим выдержки из текста:

«… «Лидером и пионером», открывшим для России традицию марбургского неокантианства и воплотившим своей уникальной жизнью в науке судьбы этой философской школы, был Борис Александрович Фохт. Б.А. Фохт родился в Москве 10 (23) марта 1875 года в семье известного профессора медицины Императорского Московского университета Александра Богдановича Фохта и Марии Николаевны, урожденной Дубенской.

Фохты происходили от курляндских немцев… <…>

Мария Николаевна Дубенская, мать Бориса Александровича, происходила из русской дворянской семьи, владевшей поместьем Жолчино в Рязанской губернии. В 1885 г. Борис Фохт поступил и в 1894 г. окончил 1-ю Московскую классическую гимназию, которая была знаменита углубленным изучением древних языков. <…>

Для продолжения образования Фохт выбрал отделение естественных наук физико-математического факультета Московского университета, которое окончил в 1899 г. с дипломом первой степени. На первых двух курсах он занимался «преимущественно неорганической химией в лабораториях проф. А.П. Сабатьева и проф. Н.Д. Зелинского». Однако уже тогда появился у студента-естественника Бориса Фохта интерес к философии: в продолжение этих двух лет он слушал лекции также и на историко-филологическом факультете по истории философии и психологии и принимал участие в практических занятиях по этим предметам под руководством проф. Н.Я. Грота и проф. Л.М. Лопатина. <…>

… документально установлено, что летние месяцы 1896 г. Борис Фохт провел в Гейдельберге, изучая немецкий язык и слушая лекции по истории философии у Куно Фишера… <…>

В 1899 г Фохт поступает на историко-филологический факультет Московского университета, где в те годы преподавал Сергей Николаевич Трубецкой (1862-1905) — первый выборный ректор Московского университета, блестящий специалист по истории древней философии, литературы и религии, серьезно повлиявший на формирование научных взглядов Б.А. Фохта. <…>

… летом 1899 г. непосредственно перед поступлением на историко-филологический факультет Московского университета Фохт поехал во Фрейбург к Генриху Риккерту, где слушал его лекции по логике и теории познания, а также классическую филологию у Калбфлейша. Видимо, там же в Германии от Генриха Риккерта и Куно Фишера Фохт «заразился» интересом к Канту. Уже в 1902 г. Фохт слыл «кантианцем»… <…>

… в годы учебы на историко-филологическом факультете Фохт продолжал свои посещения Германии, но ездил уже не к Риккерту, а к Герману Когену, в Марбург. По свидетельству Андрея Белого, к моменту окончания историко-филологического факультета Московского университета в 1904 г. Б.А. Фохт был не просто убежденным когенианцем, но и лидером этого движения в России.

Фохт окончил курс с дипломом второй степени (дипломная работа: «Учение Канта об априорности пространства и времени») и был оставлен по кафедре философии для «приготовления к профессорскому званию» без содержания. Об оставлении Фохта ходатайствовали Л.М. Лопатин и С.Н. Трубецкой.

В 1906–1907 и 1907–1908 гг. он получил командировку за границу «на собственный счет» «с ученою целью для усовершенствования в науках». Местом пребывания был избран Марбургский университет. <…>

… в 1908 г. Б.А. Фохт окончил Марбургский университет в Германии по философскому отделению философского же факультета. <…>

Первые семена популяризаторской — в хорошем смысле — деятельности Б.А. Фохта упали в благодатную почву русского символизма в лице его теоретика Андрея Белого, ставшего одним из самых известных и самых талантливых — если и не в теории познания, то в теории искусства — учеников Фохта. <…>

Отлученный от университетской кафедры, Фохт уже с 1904 г. начинает, с некоторыми перерывами на заграничные командировки, преподавать философию на Московских высших женских курсах, курсах Тихомирова и Московского общества народных университетов, а также и философскую пропедевтику в московских гимназиях. С 1909 г. он к тому же вел в гимназиях занятия по немецкому языку и истории. С 1905 г. читал в женских гимназиях педагогику и параллельно — курс по философии Канта и Когена у себя на дому. Интенсивная педагогическая деятельность принесла свои первые плоды: у Фохта появился круг учеников, увлеченных идеями марбургского неокантианства… <…>

Поражает необыкновенная работоспособность ученого. В 1910 г. в издательстве H.H. Клочкова выходят еще три перевода Фохта: «Основы для метафизики нравов» И. Канта (судьба этого издания неизвестна), «Общая педагогика» П. Наторпа и его же «Философская пропедевтика». Что же касается собственных философских сочинений Б.А. Фохта, написанных до революции, то судьба их не менее загадочна, чем история «Кантианы». Так, в первой книге за 1911 г. журнала «Логос» в списке предполагаемых в следующих номерах статей была анонсирована и работа Фохта «О принципе трансцендентального метода в теоретической философии Канта». К сожалению, за все время существования «Логоса» она так и не появилась на его страницах. Это обстоятельство наводит на мысль о непростых отношениях Фохта с редакцией журнала «Логос». Едва ли причиной тому была ность их к разным неокантианским направлениям. Возможно, Фохта отталкивала некоторая «всеядность» руководителей журнала… <…>

В 1909 г. в «Критическом обозрении» была напечатана рецензия Фохта на диссертацию В.А. Савальского (см. список опубликованных работ). «Критическое обозрение» выходило под редакцией проф. Б.А. Кистяковского, ученика Виндельбанда. Так что заказ рецензии на первую в России крупную научную работу по философии неокантианства именно Б.А. Фохту можно расценивать как официальное признание его авторитета в этом вопросе. <…>

В целом же дореволюционный период деятельности Б.А. Фохта может быть охарактеризован как «просветительский», в продолжение которого решались, прежде всего, педагогические и пропагандистские задачи: познакомить широкую публику с философией Канта и неокантианцев, способствовать подробному и глубокому изучению и осмыслению сочинений этих мыслителей. И в первую очередь имелась в виду разночинная молодежь, для которой в силу юного возраста (гимназисты) или отсутствия материального достатка для специального изучения языков переведенные тексты классиков были незаменимым пособием в изучении философии. <…>

Первый тревожный симптом будущих гонений появился в «мирном» 1921 г., когда историко-филологический факультет Московского университета был закрыт за «оппозиционно- неокантианское направление». Знаменательно, что это произошло сразу после представления и защиты Б.А. Фохтом на диспуте в университете 30 мая 1921 г. при оппонентах проф. Георгии Ивановиче Челпанове и проф. Николае Дмитриевиче Виноградове своей работы «О трансцендентальном методе в философии Канта» pro venia legendi (на право чтения лекций). А 28 октября 1921 г. «на основании представленных работ» Государственный ученый совет утвердил Б.А. Фохта в звании профессора философии Ярославского государственного университета, где тот преподавал с 1920 г. в звании доцента, затем с 1922 по 1925 г. — профессора философии курс «История мировоззрений и эстетики». <…>

«Москва двадцатых годов напоминала огромный университет культуры, да она и была таким университетом». И в научной судьбе Б. А. Фохта эти годы были временем расцвета его философского таланта. Фохт стал членом-корреспондентом Государственной академии художественных наук (ГАХН), действительным членом Московского психологического общества, много занимался преподаванием: с 1918 г. работал в Институте слова вплоть до его закрытия в августе 1925-го, в 1919-1925 гг. состоял старшим сотрудником Института научной философии в Москве, вел на дому кружок по философии Когена. Именно в эти годы им были написаны и прочитаны доклады — по сути, серия докладов — о «Философии символических форм» Э. Кассирера (уже в 1923 г. Фохт выступил с сообщением о первом томе этой работы — «Язык»), о проблеме и основных принципах эстетики у Канта и Когена, о Наторпе и Пушкине, «О прекрасном как предмете искусства», «О некоторых основных чертах художественного творчества» и об «Основных принципах философии языка, статьи «Априоризм» и «Акмеизм»» для Энциклопедии художественной терминологии, подготовкой которой занималась ГАХН. <…>

Разгон ГАХН в 1929 г. стал своего рода вехой, пограничным знаком между еще свободными — особенно в сравнении с событиями последующих лет, — полными иллюзий и надежд двадцатыми и эпохой «великих» строек и «чисток» во всех областях науки и искусства. Многие философы из «бывших», в том числе Б.В. Яковенко, Ф.А. Степун и С.И. Гессен, давно уже были в эмиграции. С отделением Прибалтики на долгие годы оказались за пределами России В.Э. Сеземан и A.B. Вейдеман. Сгинул в угличском лагере близкий друг и соученик Фохта по Марбургу Гавриил Осипович Гордон (по официальной версии «умер от дистрофии» 26 января 1942 г.). В 1937 г. ушел из жизни другой замечательный ученый-неокантианец, друг М.М. Бахтина, Матвей Исаевич Каган. Уникально сложилась судьба Б.А. Фохта, который остался в России и в страшные времена сталинского террора избежал репрессий, несмотря на то что не изменил своей научной позиции, не отрекся от неокантианских взглядов. <…>

Сервилизм для Фохта был исключен. Тому подтверждением могут служить факты его биографии, рассказанные A.A. Гаревой и A.A. Тахо-Годи. Однажды, видимо сразу после войны, Московскому городскому педагогическому институту имени Потемкина предложили выставить в академики кандидатуру Г.Ф. Александрова», который в то время возглавлял Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(б). При голосовании Фохт, единственный из членов ученого совета, воздержался. На вопрос встревоженного директора пединститута П. С. Бенюха, почему он воздержался, Борис Александрович ответил: «Я знаю его как политического деятеля, но не знаю его научных трудов».

Прекрасной характеристикой Фохта как человека большого мужества и чести является данное им 6 мая 1930 г. «объяснение» в защиту А.Ф. Лосева. В 1995 г. A.A. Тахо-Годи знакомилась на Лубянке с некоторыми архивными документами по делу Лосева (1930). Среди показаний вызванных по этому делу свидетелей были и опросные листки Б А Фохта. Борис Александрович «не скрывал от следователя своих встреч с Лосевым на философских собраниях, прямо признал, что Лосев «в настоящие годы стал наиболее ярким представителем диалектической логики», изучая труды Платона, Плотина, Прокла и Гегеля. Профессор Фохт деликатно сказал, что «затрудняется перевести на политический язык» произведения Лосева и что сочинения Лосева (даже рукописные), касающиеся вопроса «социально-политического характера», ему неизвестны. Так же как он не знает и политических взглядов арестованного. «Считаю его просто лояльным человеком», — заключил Б.А. Фохт, а религиозность Лосева «не вытекает из его философских взглядов». Книги же арестованного, «независимо от взглядов автора, приобретают большую ценность», основаны на текстах «непереведенных произведений древнегреческих философов»»… В те годы дать такой отзыв об арестованном ОГПУ человеке значило совершить немыслимо смелый и кристально честный поступок! <…>

В философских «катакомбах» неокантианским интеллектуальным «пайком» Фохт вскормил таких замечательных советских ученых, как П.В. Копнин, М.Б. Туровский, И.Д. Левин, A.B. Чичерин, Б.В. Горнунг. Самым ярким среди них был, конечно, Павел Васильевич Копнин. Закончив в 1944 г. философский факультет МГУ и получив диплом с отличием, он поступил в аспирантуру при кафедре философии Московского педагогического института имени В.П. Потемкина, где в то время преподавал Б.А. Фохт. Профессор Фохт стал научным руководителем кандидатского диссертационного исследования Копнина по теме: «Борьба материализма и идеализма в развитии учения о сущности суждения», которое Копнин блестяще защитил в январе 1947 г., уже после смерти Бориса Александровича. Напомню: антропологически ориентированные работы П.В. Копнина возвестили о начале философской «оттепели» в Советском Союзе.

Глубокая символика усматривается в этом заключительном эпизоде богатейшей судьбы Б.А. Фохта. Научная стезя свела вместе две знаковые для российской философии фигуры: профессора Фохта и будущего член-корреспондента Академии наук СССР Копнина. Павел Васильевич оказался идейным преемником Б.А. Фохта и продолжателем классической философской традиции, ее духа, впитав методологическую строгость, принципы и этический пафос подлинной философии, в которой идеи, судьба и служение истине неразрывны.

Умер Борис Александрович Фохт апреля 1946 г. С уходом из жизни последних российских неокантианцев закончилась советская эпоха этого движения, но не закончилась его история. Фохтовский опыт интеллектуального сопротивления, построенного на уникально трансформированной системе марбургского неокантианства, — ценнейшее наследство, доставшееся обществу от тоталитарной эпохи. Уцелевшие, полузабытые неокантианские архивы и издания — сокровище, способное принести немало впечатляющих открытий… ».

Основные работы Б.А. Фохта

«Памяти князя С.Н. Трубецкого. Речь, произнесенная в заседании Моск. психол. о-ва 7 октября 1905 г.» (1906)
Рец.: «В.А. Савальский. Основы философии права в научном идеализме. Марбургская школа философии: Коген, Наторп, Штаммлер и др.» (1909)
«П. Наторп, 17 сентября 1924 г.» (1991)
«Философия музыки А.Н. Скрябина» (1994)
«О философском значении лирики Пушкина» (1997)
«Педагогические идеи Сократа» (1998)
«Понятие символической формы и проблема значения в философии языка Э. Кассирера. Подготовка текста и публ. A.A. Гаревой» (1998)
«Понятие символической формы и проблема значения в философии языка Э. Кассирера. Тезисы к докладу. Публ. и прим. H.A. Дмитриевой» (1998)
«Lexicon Aristotelicum (Пособие для изучения Аристотеля как в подлиннике, так и в русском переводе). Краткий лексикон важнейших философских терминов, встречающихся в произведениях Аристотеля. Публ. и пред. М.А. Солоповой» (1999).
«Перечитывая античную классику» (2000)

Список очерков о философе

….

Перейти в раздел Философия России

Философия России

Фохт Борис Александрович

Фохт Борис Александрович
__________

Основные работы Б.А. Фохта

Список очерков о философе

Поделиться:

Третья методологическая школа П.Г. Щедровицкого

Философия России

Фохт Борис Александрович

Фохт Борис Александрович__________

Основные работы Б.А. Фохта

Список очерков о философе

Поделиться:

Третья методологическая школа П.Г. Щедровицкого

Фохт Борис Александрович
__________