Следующий момент связан с неожиданным, но обоснованным, потому интересным выводом А.С. Богомолова об общих закономерностях возникновения философии как особой формы духовного постижения мира. Он дан в отмеченной выше совместной с Т.И. Ойзерманом работе «Основы теории историко-философского процесса». Этот вывод заключался в том, что «даже если взять самый ранний период — период возникновения философии, то уже тогда можно говорить о раздельном существовании философского и конкретно-научного знания» [А.С. Богомолов, Т.И. Ойзерман, 1983, с. 105]. Тем самым опровергался продолжительное время бытовавший в советской философии привычный и столь же тривиальный тезис о том, что все науки якобы сформировались, выйдя из единого лона праматери-философии». Еще один момент, отражающий немалую заслугу А.С. Богомолова в основательном исследовании западной философии, состоит в том, что им впервые (1964) в отечественной философской литературе дано детальное и всестороннее критическое рассмотрение общих параметров и принципов теории познания, онтологии и «метафизики» английской, американской, а также немецкой буржуазной философии второй половины ХIХ — первой половины ХХ в. <…>
Даже на основании вышеприведенного перечня трудов А.С. Богомолова (включая фрагментарную характеристику отдельных из них, взятую из аналитической статьи А.Н. Антонова и А.Ф. Зотова) можно сделать вывод о том, что он был не только крупным и общепризнанным специалистом в области истории философии, но и серьезным, т.е. профессиональным, критиком западной философии. Хотя дух того времени требовал непременной осуждающей оценки западной философии, тем не менее богомоловская критика не имела ничего общего с разнузданным, по существу, поверхностным, дилетантским критиканством, столь характерным для представителей идеологического фронта КПСС. В этой связи необходимо отметить определенную несостоятельность некоего стереотипа, утвердившегося в умах отдельных нынешних псевдодемократов, которые сравнивают философский факультет МГУ имени М.В. Ломоносова в 1960–1980-е гг. с идеологическими «казематами». Это, мягко говоря, не вполне соответствует реальной действительности. Я, например, будучи студентом и аспирантом МГУ в 1970-е гг., не чувствовал, не испытывал на себе какой бы то ни было идеологической муштры. Да, форма обучения носила идеологизированный характер. Но в содержательном, неформальном плане атмосфера на факультете всегда способствовала утверждению культа спора, полемики, борьбы мнений и суждений, духа критики и самокритики. Более того, я посмел бы утверждать, что несомненный демократизм, свобода критики, пусть даже облаченные в идеологические «доспехи», все же имели место на нашем философском факультете.
И здесь необходимо выделить одну особенность критицизма профессора Богомолова. Она состоит в том, что его критические работы всегда предварены основательной проработкой первоисточников, прежде всего на языке оригинала. Как справедливо было отмечено в упомянутой здесь работе А.Н. Антонова и А.Ф. Зотова, «вряд ли кто другой из наших историков философии, занимавшихся тем же предметом, был столь детально знаком с источниками, включая даже второстепенные работы (которые, кстати, очень часто способны дать теоретически мыслящему исследователю больше информации о тенденциях и закономерностях философского мышления определенного региона, чем содержание книг «классиков»). Это постепенно позволило А.С. Богомолову стать в центре своеобразной школы историков философии: его многочисленные аспиранты с самого начала оказывались ориентированными на перспективные проблемные области, на исследование действительно значительных фигур в буржуазной философской мысли Англии и США — фигур, которые доселе оставались у нас в тени, — на изучение тенденций, которые только формировались в развитии соответствующих течений».
Будучи настоящим полиглотом, он успешно занимался переводами на русский язык работ Т. Гоббса, Дж. Локка, Т. Карлейля, Т. Пейна, Р.В. Селларса, Г. Лотце, А. Тренделебурга, Р.У. Эммерсона и многих других. Еще одним бесспорным свидетельством этого качества является то, что в вышеупомянутой совместной с академиком Т.И. Ойзерманом работе «Основы теории историко-философского процесса» профессор А.С. Богомолов в написанных им главах свободно оперирует и использует многочисленные и малоизвестные источники на пяти языках. <…>
